Слово архиепископа Вадуца о «Синодальном процессе» в Церкви

Папа Франциск объявил об открытии по всему миру так называемого «Синодального процесса», который теперь должен начать реализовываться в отдельных епархиях. В связи с этим секретариат Римского синода епископов уже опубликовал на различных языках ряд документов, ознакомиться с которыми можно в Интернете.

Я придерживаюсь мнения, что мы в нашей небольшой архиепархии можем по уважительным причинам отказаться от проведения столь комплексной, а иногда и откровенно сложной процедуры, которая в наших «широтах» рискует стать идеологически мотивированной.

С одной стороны, близкие отношения, существующие в наших приходах, позволяют пастырям и мирянам общаться друг с другом без проволочек и проблем. Таким образом, духовный контакт и общение по душам были и остаются возможными. Все, кто нуждаются в этом, могут начать диалог, прислушаться друг к другу, а также лично поддерживать общение с помощью инициатив, пожеланий и предложений, которое можно высказывать в рамках повседневной жизни Церкви. В приходских и церковных советах, в школьных, социальных и благотворительных, а также образовательных учреждениях между заинтересованными лицами уже существуют прочные отношения, в рамках которых возможно ответственное, тактичное и чуткое взаимодействие друг с другом.

С другой стороны, уже сейчас проходят консультации на различных уровнях, если говорить конкретнее — на уровне епархии, хотя на данный момент по причине пандемии не всегда подобные встречи можно проводить лично. Если же кто-то в нашей епархии желает высказать в письменной форме пожелания, вопросы и предложения по организации церковной жизни, он, как и прежде, может напрямую обратиться к архиепископу или к генеральному викарию. В «Руководстве (Vademecum) для синода о синодальности» — официальной инструкции для обсуждений в поместных Церквях — основная задача епископа определена так: слушать, а не принимать участие в больших дискуссиях и длинных дебатах. Нужно вслушиваться в то, что хочет нам сказать Святой Дух. Это слушание предполагает нашу молитву о духовном даре распознавания. Я бы хотел призвать в первую очередь к молитве об этом особенном даре и испросить для каждого Божия благословения на это.

15 октября 2021 года

✠ Вольфганг Хаас
архиепископ Вадуца

Оригинал опубликован на сайте архиепарии Вадуца (Лихтенштейн)
Перевод: Тимофей Исаев

Архиепархия Вадуца (Vaduz) и охватывает всю территорию княжества Лихтенштейн, ранее составлявшую один из деканатов швейцарского диоцеза Кур (Chur). Владыка Вольфганг Хаас (или Гааз; Wolfgang Haas, р. 1948), уроженец Вадуца, был епископом-коадьютором Кура с 1988 г., а в 1990 г. стал ординарием; вскоре у него возник конфликт с «прогрессивным» духовенством и мирянами, и в 1997 г. Папа Иоанн Павел II создал в Лихтенштейне отдельную архиепархию и назначил монс. Хааса ее главой.

Вадуц — одна из самых «миниатюрных» епархий в Католической Церкви: здесь всего 10 приходов. При этом по состоянию на 2017 г. в Лихтенштейне служил 21 диоцезальный и 10 монашествующих священников и было 6 семинаристов (при общем числе католиков 27 450 человек). Монс. Хаас известен как один из епископов, к которым обращается за рукоположениями духовенство Священнического братства св. Петра.

Сыновняя просьба

Католики Польши (на момент этой публикации — более 13 тыс. человек) обратились к своим епископам со следующим прошением.

 

Досточтимые Владыки!

В связи с публикацией апостольского послания Папы Франциска «Traditionis custodes» и по праву «открывать пастырям Церкви своих нужды, особенно духовные» (ККП, кан. 212 § 2), обращаемся к вам, нашим пастырям, с сыновней просьбой о великодушном обеспечении пастырских нужд католиков, приверженных традиционной форме Римского обряда. Святой Отец в своем документе сохранил для епископов-ординариев такую возможность, а II Ватиканский Собор в Конституции о Священной Литургии «Sacrosanctum concilium» провозгласил, что «для Святой Матери Церкви все законно признанные обряды обладают равным правом и достоинством, и она хочет, чтобы в будущем они сохранялись и всячески поощрялись» (SC, 4).

С благодарностью вспоминая решения св. Иоанна Павла II, выраженные в motu proprio «Ecclesia Dei», а также Папы Бенедикта XVI — в motu proprio «Summorum Pontificum», которые позволили многим католикам укорениться в Католической Церкви в наиболее подходящей им духовности, обеспечившей рост в вере и благодати Таинств, просим благосклонно принять просьбы, которые ныне приносят миряне и священники, желающие сохранить традиционную форму Литургии и молитвы Церкви. Умоляем вас щедро использовать возможности, которые дает канон 87 § 1 ККП [1], и особенно просим о:

— сохранении всех существовавших до этого общин, так как они очень часто привлекали в Церковь не вполне воцерковленных, в том числе молодых мужчин,
— отсутствии ограничений для священников при частном совершении Святой Мессы,
— разрешении от запрета совершения Месс в приходских церквях.

Мы уверены, что обращение пастырей душ к подлинной формации и служение в этих общинах будет лучшим решением, нежели ликвидация мест совершения Мессы, которая приведет к тому, что, зачастую, целые семьи будут вынуждены каждое воскресенье преодолевать множество километров, чтобы участвовать в Святой Мессе в других городах или епархиях и даже в неепархиальных часовнях.

Мы хотим твердо заверить, что всеми силами стараемся созидать единство Церкви, решительно отмежевываясь от тех, кто инструментально использует традиционные формы благочестия, нанося тем самым вред большинству верующих, приверженных Традиционной Литургии.

В то же время мы видим в запрете и ограничении в наших епархиях Святой Мессы по традиционному Римскому обряду угрозу нового поля конфликтов внутри Овчарни Христовой. Потому что если пастыри отменяют то, что их предшественники назвали неизменным, это становится для верного католика в высшей степени неоднозначным. С одной стороны, в его сердце есть желание быть верным Церкви, Соборам и переданной через поколения вере, а с другой — сохранять верность нынешним пастырям, наследникам апостолов и предыдущих епископов. Как можно сохранить верность Традиции, которая предполагает послушание иерархам, когда иерархия запрещает соблюдение Традиции? Для нас, верных католиков, это делается непосильной ношей.

Поэтому мы обращаемся к вам, досточтимые епископы, с горячим и полным сыновней любви призывом: во имя вашего пастырского служения и вашей отцовской заботы, а также снисходя к нашей слабости, просим вас не возлагать на нас бремена, нести которые нам не по силам. Просим вас, чтобы распознание того, что Церковь многие века называла непреложным, не противоречило нашей сыновней привязанности к вам. Просим, чтобы мы могли видеть в наших пастырях лицо Церкви как общины, созидаемой в единстве с тем, что было свято для предыдущих поколений католиков, множества святых и блаженных.

Наша надежда питается вашим «Посланием к священникам» на Великий Четверг этого года, в котором вы заверяете, что понимаете заботу мирян о Литургии и ее притягательность в экстраординарной форме. Это вы, наши пастыри, писали тогда: «неоспоримым остается факт, что множество молодых людей привержены сегодня такому рвению о красоте совершения Евхаристии. Они ищут Христа и хотят обрести Его в Церкви. Это желание требуется прочесть заново. Опыт последних лет показывает, что молодежи требуется глубина духовной жизни и формации, укорененная в Литургии. Эту чувствительность нам следует заметить и развивать».

Заверяя вас в нашей молитве, благодарим за явленные до сего дня доброту и понимание, за помощь, оказанную мирянам и священникам, связанным с экстраординарной формой католической Литургии и еще раз просим вас великодушно обеспечить наши духовные и пастырские нужды.

Оригинал: www.synowskaprosba.pl. Перевод: Иван Слободенюк, Una Voce Russia

 

[1] Кан. 87 — § 1: «Всякий раз, когда диоцезный епископ сочтет, что это будет способствовать духовному благу верных, он может давать диспенсацию от дисциплинарных законов — как универсальных, так и партикулярных — вынесенных верховной властью Церкви для его территории или для подвластных ему лиц. Однако он не может сделать этого в отношении процессуальных и карающих законов, а также тех, диспенсация от которых особо сохраняется за Апостольским Престолом или за иной властью. § 2. Если обратиться к Святому Престолу будет затруднительно, а вместе с тем промедление будет заключать в себе опасность тяжкого ущерба, то любой ординарий может дать диспенсацию от этих законов, даже если право на таковую сохраняется за Святым Престолом, но лишь при том условии, что речь идет о диспенсации, которую Святой Престол обычно предоставляет в этих самых обстоятельствах; при этом остается в силе предписание кан. 291».

Кардинал Робер Сара: «В Церкви Божьей всем есть место»

Гвинейский кардинал Робер Сара, префект Конгрегации богослужения и дисциплины таинств на покое, недавно предложил вдумчивый взгляд на ситуацию на Западе и в Церкви. Своими размышлениями он поделился с читателями известного журнала «Le Figaro» 13.08.2021 г. — католики латинского обряда как раз готовились к торжеству Успения Пресвятой Богородицы.

Сомнение овладело западной мыслью. Интеллектуалы и политики одинаково описывают одно и то же ощущение падения. Столкнувшись с распадом солидарности и распадом идентичностей, некоторые обращаются к Католической Церкви. К ней обращают призыв дать повод людям, забывшим, что их объединяет в единое целое, жить вместе. Ее умоляют вдохнуть немного души в холодную бездушность общества потребления, чтобы можно было примириться с таким существованием. Когда убивают священника, никто не остается равнодушным и многие поражены до глубины души.

Но способна ли Церковь ответить на эти призывы? Конечно, она уже исполнила однажды эту роль хранителя и передатчика цивилизации. На закате Римской империи она сумела сохранить и пронести пламя, которое варвары угрожали погасить. Но есть ли у нее средства и воля сделать это сегодня?

В основе цивилизации может быть только одна реальность, превосходящая ее: сакральный инвариант [священная неизменность, постоянство]. Реалист Мальро некогда заметил: «Природа цивилизации есть то, что собирается вокруг религии. Наша цивилизация не способна построить храм или гробницу. Она либо будет вынуждена обрести собственную фундаментальную ценность, либо распадется».

Без священного основания упраздняются непреодолимые защищающие границы. Мир, абсолютно профанный, неизбежно превращается в бескрайние просторы зыбучих песков. К сожалению, все открыто ветрам произвола. В отсутствие прочного основания, ускользающего от человека, мир и радость — признаки долговременной цивилизации — бесконечно поглощаются чувством опасности. Мучительное предчувствие надвигающейся опасности — печать варварских времен. Без священного основания всякая связь делается хрупкой и непостоянной.

Некоторые умоляют Католическую Церковь сыграть роль этой прочной опоры. Они хотели бы, чтобы Церковь усвоила себе социальную функцию, а именно — послужила целостной системой ценностей, культурной и эстетической матрицей. Но у Церкви нет иной священной реальности, которую она могла бы предложить, кроме веры в Иисуса Христа, Бога вочеловечившегося. Ее единственная цель — сделать возможной встречу людей с Его личностью. Нравственное и догматическое учение, а также мистическое и литургическое наследие являются местом и средством этой фундаментальной и священной встречи. Христианская цивилизация рождается из нее. Красота и культура — ее плоды.

Итак, чтобы оправдать ожидания мира, Церковь должна встать на путь к самой себе и воспринять слова Святого Павла: «Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого». Она должна перестать думать о себе как о заменителе гуманизма или экологии. Эти реалии — пусть благие и справедливые — для нее лишь следствие обладания уникальным сокровищем: верой в Иисуса Христа.

Таким образом, для Церкви священна неразрывная цепь, надежно соединяющая ее с Господом. Цепь веры, лишенная разрывов и противоречий, цепочка молитв и литургий без разрывов и отречения. На какой авторитет могла бы претендовать Церковь без этой радикальной преемственности? В ней нет пути назад, но есть органическое и непрерывное развитие, которое мы называем живой традицией. Священное не может быть предписано, оно получено от Бога и передано.

Это — бесспорная причина, по которой Бенедикт XVI мог авторитетно утверждать:

«В истории литургии есть рост и развитие, но нет разрывов. То, что предыдущие поколения считали священным, остается священным и великим и для нас, и не может быть внезапно полностью отменено или тем более сочтено вредным. Всем нам надлежит сохранить богатства, накопленные церковной верой и молитвой, и отвести им надлежащее место».

В то время, когда некоторые богословы пытаются возобновить литургические войны, противопоставляя миссал, пересмотренный Тридентским Собором — другому, используемому с 1970 года, следует безотлагательно напомнить об этом. Если Церковь не сможет сохранить мирную непрерывность своей связи со Христом, она не сможет предложить миру и «святое, объединяющее души» (как говорил Гёте).

Из-за обрядовых споров на кону авторитет Церкви. Если она подтверждает преемственность между тем, что обычно называют Мессой св. Пия V, и Мессой Павла VI, то должна иметь возможность организовать их мирное сожительство, как и взаимное обогащение. Если бы она радикально исключила одно в пользу другого, или объявила бы их несовместимыми, неявное признание разрыва и изменения направленности развития сделалось бы возможным. Но тогда Церковь уже не смогла бы предложить миру ту самую священную преемственность, которая одна только может дать покой. Поддерживая внутри себя литургическую войну, Церковь теряет доверие и становится глухой к призыву людей. Литургический мир есть знамение мира, который Церковь может принести миру.

Поэтому на карту поставлено гораздо больше, чем простой вопрос дисциплины. Если бы Церковь потребовала переворота в своей вере или литургии, под каким именем она осмелилась бы обращаться к миру? Единственная для нее возможность легитимизации — постоянство в преемственности.

Более того, если епископы, отвечающие за сосуществование и взаимообогащение двух литургических форм, не воспользуются для этого вверенной им властью, они рискуют перестать быть пастырями, хранителями полученной ими веры и овец, доверенных им, но превратятся в политических лидеров: комиссаров идеологии момента, а не хранителей извечной традиции. Тем самым, они оказались бы и перед угрозой потери доверия людей доброй воли.

Отец не может сеять недоверие и разделение среди своих верных детей. Он не может унижать одних, настраивая их против других. Он не может изгонять некоторых из своих священников. Мир и единство, которые — как она сама утверждает — Церковь предлагает миру, должны в первую очередь жить в самой Церкви.

В литургических вопросах ни пастырское насилие, ни партийная идеология никогда не приносили плодов единства. Страдания верных и жажда мира слишком велики, чтобы идти этим тупиковым путем. Каждому есть место в Церкви Божьей!

Перевод: Станислав Струтинский, Una Voce Russia

КОММЮНИКЕ генеральных настоятелей общин «Ecclesia Dei»

«Милость Божия – на всякую плоть» (Сир. 18:13).

[В Синодальном русском переводе — 18:12. — прим. пер.]

Нижеподписавшиеся институты прежде всего желают подтвердить свою любовь к Церкви и верность Святому Отцу. Эта сыновняя любовь ознаменована сегодня великим страданием. Мы чувствуем себя подозреваемыми, изолированными, изгнанными, но не узнаем себя в описании, данном в сопроводительном письме к motu proprio «Traditionis custodes» от 16 июля 2021 года.

«Если говорим, что не имеем греха...» (1 Иоанна 1:8)

Мы никоим образом не считаем [лишь] себя «истинной Церковью». Напротив, мы видим в Католической Церкви нашу Мать, в ней мы обретаем спасение и веру. Мы лояльны в своем подчинении юрисдикции Верховного Понтифика и епархиальных епископов, что подтверждается добрыми отношениями в епархиях (и вверенными нашим членам служениями члена совета священников, архивариуса, канцлера или официала) и результатами канонических или апостольских визитаций последних лет. Мы подтверждаем нашу приверженность Учительству (включая Учительство II Ватиканского Собора и последующее), причитающуюся таковому в соответствии с католическим учением (см., в частности, «Lumen Gentium», п. 25, и Катехизис Католической церкви, 891 и 892), о чем свидетельствуют многочисленные исследовательские работы и докторские диссертации, защищенные некоторыми из нас за последние 33 года.

Могли ли мы допускать ошибки? Мы, как и всякий христианин, готовы 
просить прощения, если несколько повышенный тон или недоверие к [богоустановленной] власти смогли проникнуть в [сердце] того или иного из наших членов. Мы готовы перемениться, если «партийный дух» или гордыня осквернили наши сердца.

«Воздай Всевышнему обеты твои» (Пс. 49:14).

Мы просим начать человеческий, личный диалог, исполненный доверия, освобожденный от идеологии или холодности административных указов. Мы хотим встретить человека, который будет для нас олицетворять материнское лицо Церкви. Мы хотели бы иметь возможность рассказать ему о страданиях, трагедиях, печали многих верующих мирян по всему миру, а также священников, мужчин и женщин, которые посвятили свою жизнь [Богу], [вняв] слову Папы Иоанна Павла II и Бенедикта XVI. 

Им было обещано, что «будут приняты все меры, чтобы гарантировать идентичность их институтов в полном общении с Католической Церковью»[1]. Первые институты с благодарностью приняли каноническое признание, предложенное Святым Престолом в полной приверженности традиционной педагогике веры, особенно в литургической сфере 
(на основе Меморандума о взаимопонимании от 5 мая 1988 г. между кардиналом Йозефом Ратцингером и архиепископом Марселем Лефевром). Это торжественное обязательство было выражено в motu proprio «Ecclesia Dei» от 2 июля 1988 г.; затем, по-разному для каждого института, в канонических актах об учреждении, и затем в окончательно утвержденных конституциях. Посвятившие себя Богу мужчины и женщины, священники, подвизающиеся в наших институтах, принесли обеты или взяли на себя обязательства в соответствии с этой спецификой.

Таким образом, доверившись слову Верховного Понтифика, они принесли свои жизни Христу, чтобы служить Церкви. Эти священники, мужчины и женщины, посвященные Богу служили Церкви, полные самоотверженности и самоотречения. Можем ли мы сегодня лишить их того, чему они посвятили себя? Можем ли мы лишить их того, что Церковь обещала им устами Пап?

«Потерпи на мне!» (Мф. 18:29)

Папа Франциск «призывает пастырей слушать с любовью и спокойствием, искренне желая проникнуть в средоточие драмы людей, понять их точку зрения, чтобы помочь им жить лучше и найти свое место в Церкви» («Amoris laetitia», п. 312). Мы готовы доверить пережитые нами трагедии отцовскому сердцу. Мы нуждаемся в том, чтобы нас выслушали, ожидаем благожелательности, а не осуждения без предварительного обмена мнениями. Суровое суждение порождает чувство несправедливости и вызывает негодование. Терпение смягчает сердца. Нам нужно время.

Сегодня мы слышим о [якобы предстоящих] дисциплинарных апостольских визитациях в наши институты. Мы просим о братских встречах, на которых сможем объяснить, кто мы и почему припадаем к определенным формам литургии. Прежде всего, мы хотим по-настоящему человечного и милосердного диалога: «Потерпи на мне!».

«Circumdata varietate» (Пс. 44:10)

[В оригинале псалом цитируется непосредственно на латыни, в русском языке это примерно означало бы «разнообразием», но из соображений языковой эстетики мы также сохранили латинский фрагмент цитаты. — прим. пер.]

13 августа Святой Отец подтвердил, что в литургических вопросах «единство – это не единообразие, но многогранная гармония, созданная Святым Духом»[2]. Мы стремимся внести свой скромный вклад в это гармоничное и разнообразное единство, осознавая, что, как учит «Sacrosanctum Concilium», «Однако Литургия — это вершина, к которой стремится деятельность Церкви, а вместе с тем и источник, из которого исходит вся ее сила» (SC, п. 10).

Мы с доверием обращаемся прежде всего к епископам Франции, чтобы можно было начать реальный диалог и назначить посредника, который служил бы для нас человеческим лицом этого диалога, «избегая суждений, не учитывающих сложность разных ситуаций (...) Необходимо всех собрать, помочь каждому найти свой способ участвовать в церковной общине, чтобы каждый ощутил себя объектом «незаслуженного, безусловного и безвозмездного» милосердия» («Amoris laetitia», пп. 296-297).

[Еще в преддверии опубликования «Traditiones costodes» епископат Франции учредил комиссию по взаимодействию с традиционными общинами — можно молиться и надеяться, чтобы она смогла сыграть эту роль, и ее помощь была бы принята Церковью. — прим. пер.]

Курталан (Франция), 31 августа 2021 г.

отец Анджей Коморовский, генеральный настоятель Священнического братства Святого Петра
монсеньор Жиль Вак, генеральный настоятель Института Христа Царя и Первосвященника
отец Луис Габриэль Барреро Сабалета, генеральный настоятель Института Доброго Пастыря
отец Луи-Мари де Блиньер, генеральный настоятель Братства Святого Викентия Феррье
отец Геральд Гёше, генеральный препозит Института Святого Филиппа Нерийского
отец Антониус Мария Мамзери, генеральный настоятель Миссионеров Святого Креста
дом Луи-Мари де Гейер д'Орт, аббат Святой Магдалины в Лё Барру
отец Эмманюэль-Мари Ле Фебюр дю Бюс, настоятель Лаграсских каноников
дом Марк Гийо, аббат Пресвятой Девы Марии в Ла-Гард
мать Пласида Девийе, аббатисса Богоматери Благовещения в Лё Барру
мать Фостина Бушар, приоресса Азийских канонисс
мать Мадлен-Мари, настоятельница Почитательниц Царственного Сердца Иисуса Первосвященника

---

[1] Информационная записка от 16 июня 1988 г., в «Documentation Catholique», n° 1966, p. 739.

[2] Видеообращение Св. Отца Папы Франциска к виртуальному континентальному Конгрессу членов Институтов посвященной Богу жизни CLAR, 13-15 августа 2021 г.

Оригинал на французском языке

перевод: Станислав Струтинский, Una Voce Russia

Хуан Мануэль де Прада. Голова и шляпа

Хуан Мануэль де Прада Бланко (р. 1970) — испанский писатель, литературный критик и журналист, лауреат многочисленных премий. Его называют одним из наиболее талантливых писателей в современной испанской литературе. Эссе «Голова и шляпа» опубликовано в испанской светской газете «ABC».

Честертон утверждал, что при входе в церковь надо снимать шляпу, но не голову. Снимание шляпы может, конечно же, весьма поспособствовать умерщвлению плоти, если у церкви нет крыши или она протекает, не говоря уже о том, если под ней свили гнезда обильно гадящие голуби. Но посредством умерщвления плоти католик восполняет в своей плоти Страсти Христовы, как просит нас поступать святой Павел. В целях умерщвления плоти мне приходилось смиренно терпеть Мессы, неистово оскорбляющие мои эстетические чувства и религиозные предпочтения, Мессы с вызывающими раздражение песенками, представляющими собой вариации на тему «Simon & Garfunkel» [популярный в 1960-е гг. фолк-рок-дуэт. — прим. пер.], Мессы с облеченными полномочиями прихожанками, что читают Послание, сбиваясь на каждой фразе, Мессы с попами-мошенниками, что фаршируют литургию пошлой отсебятиной, которую наварил их собственный котелок, Мессы с проповедями, надушенными расплывающейся в воде политотой. И все эти умерщвления я терпел потому, что считаю: католик должен ходить на Мессу в свой приход, даже если Мессы, которые он проглатывает, оставляют его раздосадованным и обваленным в уродстве, как в сухарях. Это болезненное ощущение уродства становится всё более мучительным при сопоставлении с тем ощущением красоты, каким одарили меня немногочисленные традиционные Мессы, в которых я участвовал и в которых распознал себя как звено цепи живой традиции, вдохновлявшей самых выдающихся художников.

Ради своей веры я много раз снимал шляпу, терпя ливень вызывающих раздражение песенок, пошлой отсебятины, облеченных полномочиями прихожанок и расплывающихся проповедей. Однако всё же вера не может потребовать от меня снять голову; а этого — именно этого — только что пожелал от меня Бергольо. Всего несколько лет назад Бенедикт XVI объяснил в своем motu proprio, что «Римский Миссал, обнародованный Павлом VI, является ординарным выражением „закона молитвы“ Католической Церкви латинского обряда. Римский же Миссал, обнародованный св. Пием V и изданный заново блаж. Иоанном XXIII, должен считаться экстраординарным выражением того же „закона молитвы“». А теперь в другом motu proprio Бергольо утверждает, что «литургические книги, изданные святыми Понтификами Павлом VI и Иоанном Павлом II в соответствии с постановлениями II Ватиканского Собора, являются единственным выражением lex orandi Римского обряда».

Я католик, но я не могу быть человеком, лишенным разума. Я не могу принять вещи, противоположные друг другу; я не могу разделить свою голову напополам. Я не могу повиноваться противоречащим друг другу указаниям, как будто я труп или робот, реагирующий на электрические импульсы. Добродетель послушания не освобождает нас от обязанности правильно использовать свой разум, поскольку послушание, как учит нас святой Фома, есть «разумное предложение, подкрепленное обетом, подчинить собственную волю другому ради подчинения ее Богу и в целях совершенства». Послушание не может соглашаться с тем, что абсурдно, не может покоряться противоречащим друг другу повелениям ради того, чтобы избежать неприятностей или затруднений.

Бог, в Коего я верую, есть Логос; и именно поэтому Он не может пожелать, чтобы я снял с себя голову. Именно этого желает от меня motu proprio Бергольо, и я не намереваюсь так поступать.

Перевод: Олег-Михаил Мартынов, Una Voce Russia

Кардинал Рэймонд Бёрк. Заявление о motu proprio «Traditionis custodes»

Многие верующие — миряне, рукоположенные, посвященные — выразили мне то глубокое огорчение, которое принесло им motu proprio «Traditionis custodes». Те, кто придерживается usus antiquior (Древнего Обихода), того, что Папа Бенедикт XVI назвал экстраординарной формой Римского Обряда, глубоко обескуражены строгостью взыскания, которое налагает motu proprio, и оскорблены языком, который оно использует для описания их самих, их отношения и их поведения. Будучи верующим, который также тесно связан с usus antiquior, я полностью разделяю их чувства глубокой скорби.

Как епископ Церкви и как кардинал, находящийся в общении с Римским Понтификом и выполняющий особый долг — оказание ему помощи в его пастырской заботе и управлении Вселенской Церковью, я предлагаю следующие замечания:

1. Для начала необходимо спросить, почему латинский или официальный текст motu proprio до сих пор не опубликован? Насколько мне известно, Святой Престол обнародовал текст в итальянской и английской версиях, а затем в переводах на немецкий и испанский языки. Поскольку английская версия называется переводом, следует предположить, что исходный текст написан на итальянском языке. Если это так, то в английской версии имеются переводы важных моментов, которые не согласуются с итальянской версией. В ст. 1 важное по смыслу итальянское прилагательное «unica» переводится на английский как «уникальный» («unique»), а не «единственный» («only»). В ст.4 важный по смыслу итальянский глагол «devono» переводится на английский как «должен» («should»), вместо «обязан» («must»).

2. Прежде всего, важно установить, в этом и следующих двух наблюдениях (№№3 и 4) суть того, что содержит motu proprio. Из строгости документа видно, что Папа Франциск издал motu proprio для решения проблемы, которую он считает серьезным злом, угрожающим единству Церкви, а именно usus antiquior. По словам Святого Отца, те, кто поклоняется Богу в соответствии с этим обычаем, делают выбор, который представляет собой «отказ от Церкви и ее установлений во имя того, что они называют „истинной Церковью“», выбор, который «подпитывает тенденцию к расколу (…) против чего решительно отреагировал апостол Павел».

3. Очевидно, Папа Франциск считает это зло настолько великим, что принял немедленные меры, не проинформировав епископов заранее и даже не предусмотрев обычный vacatio legis, период времени между обнародованием закона и его вступлением в силу. Vacatio legis предоставляет верующим и особенно епископам время для изучения нового законодательства, касающегося поклонения Богу, самого важного аспекта их жизни в Церкви, с целью его реализации. Законодательство действительно содержит много элементов, которые требуют изучения в отношении его применения.

4. Более того, законодательство налагает ограничения на usus antiquior, которые сигнализируют о его окончательной ликвидации, например, запрет на использование приходской церкви для богослужений в соответствии с usus antiquior и установление определенных дней для таких богослужений. В своем Послании епископам всего мира Папа Франциск указывает два принципа, которыми должны руководствоваться епископы при осуществлении motu proprio. Первый принцип — «позаботиться о благе тех, кто укоренен в предшествующей форме священнодействия и для кого потребуется время, чтобы вернуться к Римскому обряду, обнародованному святыми Павлом VI и Иоанном Павлом II». Второй принцип — «прекратить создание новых персональных приходов, связанное больше с желаниями отдельных священников, чем с реальной потребностью „святого верного Народа Божия“».

5. По-видимому, законодательство направлено на исправление отклонений, главным образом связанных с «желанием и стремлениями» определенных священников. В этой связи я должен отметить, особенно как епархиальный епископ, что не священники из-за своих желаний призывали верующих просить об экстраординарной форме. И я действительно всегда буду глубоко благодарен многим священникам, которые, несмотря на свои и без того тяжелые обязательства, великодушно служили верующим, законно просящим об этом. Эти два принципа доносят до набожных верующих, глубоко ценящих встречу со Христом и привязанных к ней через экстраординарную форму Римского обряда, что они страдают от заблуждения, которое можно терпеть какое-то время, но в конечном счете оно должно быть искоренено.

6. Откуда берутся суровые и революционные действия Святого Отца? Motu proprio и Послание указывают два источника: во-первых, «пожелания, выраженные епископатом» посредством «подробных консультаций епископов», проведенных Конгрегацией вероучения в 2020 году, и, во-вторых, «мнение Конгрегации вероучения». Что касается ответов на «подробную консультацию» или «анкету», отправленную епископам, Папа Франциск пишет епископам: «Поступившие ответы раскрыли ситуацию, которая огорчает и заботит меня, убеждая меня в необходимости вмешаться».

7. Что касается источников, то следует ли предполагать, что ситуация, которая беспокоит и печалит Римского Понтифика, существует в целом в Церкви или только в определенных местах? Учитывая важность, придаваемую «подробным консультациям» или «анкете», и серьезность рассматриваемого вопроса, важно, чтобы результаты консультаций были обнародованы вместе с указанием их научного характера. И еще. Если бы Конгрегация вероучения придерживалась мнения о необходимости принятия такой революционной меры, она, по-видимому, подготовила бы инструкцию или аналогичный документ для ее решения.

8. Конгрегация пользуется экспертными знаниями и многолетним опытом определенных должностных лиц — прежде всего, служащих в Папской комиссии «Ecclesia Dei», а затем в Четвертой секции Конгрегации, — которым было поручено рассматривать вопросы, относящиеся к usus antiquior. Следует спросить, отражало ли «мнение Конгрегации вероучения» мнение тех, кто обладает самыми глубокими знаниями о верующих, преданных usus antiquior?

9. Что касается предполагаемого серьезного зла, создаваемого usus antiquior, то у меня есть большой многолетний опыт работы в разных местах с верующими, которые регулярно поклоняются Богу в соответствии с usus antiquior. И я должен честно сказать, что они никоим образом не отказываются от «Церкви и ее установлений во имя того, что они называют „истинной Церковью“». Я также не нашел их пребывающими вне общения с Церковью или отделенными от Церкви. Напротив, они любят Римского Понтифика, своих епископов и священников, и даже после того, как многие сделали выбор в пользу раскола, они всегда хотели оставаться, часто ценой больших страданий, в полном общении с Церковью, верными Римскому Понтифику. Они никоим образом не придерживаются раскольнической или седевакантистской идеологии.

10. В Послании, сопровождающем motu proprio, говорится, что usus antiquior был разрешен Папой Иоанном Павлом II, а затем регламентирован Папой Бенедиктом XVI прежде всего с «желанием способствовать преодолению раскола с движением монс. Лефевра». Движение, о котором идет речь — это Священническое братство святого Пия X. В то время как оба Римских Понтифика, как и все добрые католики, желали исцеления упомянутого раскола, они также хотели продолжить поддерживать usus antiquior для тех, кто остался в полном общении с Церковью и не стал раскольниками. Папа Святой Иоанн Павел II проявлял пастырское милосердие к верным католикам, приверженным usus antiquior, с помощью различных важных мероприятий, например, предоставив индульгенцию для usus antiquior, а также учредив Священническое братство святого Петра, общество апостольской жизни для священников. В книге «Последние беседы» Папа Бенедикт XVI ответил на высказывание: «Повторное утверждение Тридентской Мессы часто интерпретируется в первую очередь как уступка Братству святого Пия X», следующими ясными и сильными словами: «Это просто абсолютная ложь. Для меня было важно, чтобы Церковь внутренне была едина с собой, со своим собственным прошлым; чтобы то, что раньше было для нее святым, теперь не оказалось чем-то ошибочным» (стр. 201-202). На самом деле многие из тех, кто в настоящее время желает поклоняться в соответствии с usus antiquior, не имеют представления и, возможно, не знают истории и нынешнего положения Священнического братства святого Пия X. Их просто привлекает святость Традиции.

11. Конечно, есть отдельные люди и даже определенные группы, которые придерживаются радикальных позиций, как и в других сферах церковной жизни, но они никоим образом не характерны для все большего и большего числа верующих, желающих поклоняться Богу в соответствии со Священной Литургией. Это не вопрос так называемой «церковной политики», а самая полная и совершенная встреча с Христом для нас в этом мире. Верующие, о которых идет речь (среди них много молодежи и молодых супружеских пар с детьми) встречают через usus antiquior Христа, Который все больше приближает их к Себе через изменение их жизни и взаимодействие с Божественной благодатью, которая изливается из Его славного пронзенного Сердца в их сердца. Им не нужно выносить суждение о тех, кто поклоняется Богу в соответствии с usus recentior (Современный Обиход — то, что Папа Бенедикт XVI назвал ординарной формой Римского обряда), впервые обнародованным Папой святым Павлом V. Как заметил один священник, член института посвященной жизни, который служит таким верующим: «Я регулярно исповедуюсь священнику в соответствии с usus recentior и участвую в особых случаях в Святой Мессе в соответствии с usus recentior». В конце нашей беседы он спросил: «Почему кто-то должен обвинять меня в том, что я не соглашаюсь с его действительностью?»

12. Если возникают ситуации, когда отношение или практика противоречат здравой доктрине и правилам Церкви, правосудие требует, чтобы они решались индивидуально пастырями Церкви, Римским Понтификом и епископами, находящимися в общении с ним. Справедливость — это минимальное и незаменимое условие милосердия. Пастырское милосердие не может быть оказано, если не сохранены принципы справедливости.

13. Дух раскольничества или фактический раскол всегда являются серьезным злом, но в usus antiquior нет ничего, что способствовало бы расколу. Для тех из нас, кто подобно мне, узнал usus antiquior в прошлом, речь идет об акте поклонения, отмеченном многовековой добротой, истиной и красотой. Я знал о его притягательности с детства и действительно сильно привязался к нему Получив привилегию помогать священнику в качестве служителя Мессы с тех пор, как мне исполнилось десять лет, я могу засвидетельствовать, что usus antiquior был главным вдохновителем моего священнического призвания. Для тех, кто впервые пришел в usus antiquior, его богатая красота, особенно в том, что она свидетельствует о действии Христа, таинственно обновляющего Свою Жертву на Голгофе через священника, действующего в Его лице, приблизила их к Христу. Я знаю многих верующих, которых опыт богослужения в соответствии с usus antiquior сильно вдохновил к обращению в Веру или к стремлению к полному общению с Католической Церковью. Кроме того, многие священники, возвратившиеся к служению в соответствии с usus antiquior или впервые узнавшие об этом, рассказали мне, насколько сильно это обогатило их священническую духовность. Не говоря уже о святых, для которых usus antiquior стала источником героической добродетели на протяжении всех христианских веков. Некоторые отдали свои жизни, чтобы защитить жертвоприношение в этой истинной форме священного богопочитания.

14. Для меня и для других, кто получил так много могущественных милостей благодаря участию в Священной Литургии, согласно usus antiquior, немыслимо, чтобы теперь это можно было охарактеризовать как нечто пагубное для единства Церкви и для самой ее жизни. В этой связи трудно понять смысл ст. 1 motu proprio: «Литургические книги, изданные святыми Понтификами Павлом VI и Иоанном Павлом II в соответствии с постановлениями II Ватиканского Собора, являются единственным выражением lex orandi [закона молитвы] Римского обряда». Usus antiquior является живой формой Римского обряда и никогда не переставал быть таковой. С самого момента обнародования Миссала Папы Павла VI, в знак признания большой разницы между usus recentior и usus antiquior, совершение Таинств согласно usus antiquior было по-прежнему разрешено для определенных монастырей и приходов, а также для определенных лиц и групп. Папа Бенедикт XVI в своем Письме епископам мира, сопровождающем motu proprio «Summorum Pontificum», ясно дал понять, что Римский Миссал, использовавшийся до Миссала Папы Павла VI, «никогда юридически не отменялся и, следовательно, в принципе, всегда был разрешен».

15. Но может ли Римский Понтифик юридически отменить usus antiquior? Полнота власти (plenitudo potestatis) Римского Понтифика — это власть, необходимая для защиты и продвижения вероучения и порядка в Церкви. Это не «абсолютная власть», которая включала бы в себя власть изменять доктрину или искоренять литургический порядок, существовавшие в Церкви со времен Папы Григория Великого и даже раньше. Правильное толкование ст. 1 не может быть отрицанием того, что usus antiquior является вечно живым выражением lex orandi Римского обряда. Наш Господь, Который дал чудесный дар usus antiquior, не допустит, чтобы он был искоренен из жизни Церкви.

16. Следует помнить, что с теологической точки зрения каждое действительное совершение Таинства в силу самого того факта, что это таинство, является также, помимо всякого церковного законодательства, актом поклонения и, следовательно, также исповеданием веры. В этом смысле невозможно отвергнуть Римский Миссал согласно usus antiquior как действительное выражение lex orandi и, следовательно, lex credendi Церкви. Речь идет об объективной реальности божественной благодати, которую нельзя изменить простым актом воли даже высшей церковной власти.

17. Папа Франциск заявляет в своем Послании епископам: «Отвечая на ваши просьбы, я принимаю твердое решение отменить все нормы, инструкции, разрешения и обычаи, предшествовавшие настоящему motu proprio, и рассматривать литургические книги, обнародованные святыми Понтификами Павлом VI и Иоанном Павлом II в соответствии с постановлениями II Ватиканского Собора, как единственное выражение lex orandi римского обряда». Полная отмена, о которой идет речь, по справедливости, требует сначала изучения каждой отдельной нормы, инструкции, разрешения и обычая, чтобы убедиться, что они «противоречат общению, подпитывая тенденцию к расколу... против чего решительно отреагировал апостол Павел».

18. Необходимо отметить, что реформа Священной Литургии, проведенная Папой святым Пием V в соответствии с указаниями Тридентского Собора, сильно отличалась от того, что произошло после Второго Ватиканского Собора. Папа Святой Пий V, по сути, привел в порядок форму Римского обряда в том виде, в каком он существовал уже на протяжении веков. Точно так же Римский Понтифик в течение столетий с тех пор предпринимал некоторое упорядочивание Римского обряда, но сама форма обряда оставалась прежней. То, что произошло после Второго Ватиканского Собора, представляло собой радикальное изменение формы Римского обряда, с устранением многих молитв, значимых ритуальных жестов, например, многочисленных коленопреклонений, частых лобзаний алтаря и других элементов, составляющих богатство выражения трансцендентной реальности — единения неба с землей, — Священной Литургии. Ранее Папа Павел VI особенно драматично выразил сожаление по поводу сложившейся ситуации в своей проповеди, произнесенной в Праздник святых Петра и Павла в 1972 году. Папа святой Иоанн Павел II трудился на протяжении всего своего понтификата, и, в частности, в последние годы, над устранением серьезных литургических злоупотреблений. Оба этих Римских Понтифика, а также Папа Бенедикт XVI, стремились привести литургическую реформу в соответствие с фактическим учением Второго Ватиканского Собора, поскольку сторонники и участники злоупотреблений ссылались на «дух Второго Ватиканского Собора», чтобы оправдать себя.

19. Ст. 6 motu proprio передает все полномочия институтов посвященной жизни и обществ апостольской жизни, посвященных usus antiquior, Конгрегации по делам институтов посвященной жизни и обществ апостольской жизни. Соблюдение usus antiquior является самой сердцевиной харизмы этих институтов и обществ. Хотя Конгрегация компетентна отвечать на вопросы, касающиеся канонического права для таких институтов и обществ, она не компетентна изменять их харизму и уставы, чтобы ускорить, по-видимому, желаемое устранение usus antiquior в Церкви.

Есть много других замечаний, которые необходимо сделать, но эти, по-видимому, являются наиболее важными. Я надеюсь, что они могут быть полезны всем верующим и, в частности, верующим, которые поклоняются в соответствии с usus antiquior, в ответ на motu proprio «Traditionis custodes» и сопроводительное Письмо епископам. Серьезность этих документов, естественно, порождает глубокое беспокойство и даже чувство растерянности и заброшенности. Я молюсь, чтобы верующие не впали в уныние, но с помощью божественной благодати продолжали упорствовать в своей любви к Церкви и ее пастырям, а также в своей любви к Священной Литургии.

В связи с этим я призываю верующих горячо молиться за Папу Франциска, епископов и священников. В то же время, в соответствии с кан. 212, § 3, «в меру своих познаний, компетентности и авторитета они имеют право, а иногда и прямую обязанность, высказывать священным пастырям свое мнение о том, что относится ко благу Церкви, и извещать о нем прочих верных Христу, храня целостность веры и нравов и благоговение перед пастырями, а также принимая во внимание общую пользу и личное достоинство каждого». Наконец, в благодарность Нашему Господу за Священную Литургию, величайший дар Самого Себя нам в Церкви, пусть они продолжают охранять и культивировать древний и все более новый usus antiquior, или экстраординарную форму Римского обряда.

кардинал Рэймонд Лео Бёрк
Рим, 22 июля 2021 года
праздник святой Марии Магдалины, кающейся
оригинал опубликован на сайте www.cardinalburke.com

перевод: Ирина Бандурист, Una Voce Russia

Епископ Роберт Муцаертс: «Папа выстрелил себе в ногу»

Папа Франциск пропагандирует «синодальность»: все имеют право высказаться, всех надо услышать. Этот принцип не слишком очевиден в недавно изданном послании «Traditionis custodes», «императорском указе» [*], который должен немедленно положить конец традиционной латинской Мессе. Тем самым Франциск жирной чертой перечеркивает «Summorum Pontificum», послание Папы Бенедикта, которое давало старой Мессе широкие возможности.

* В оригинальном тексте употреблено слово oekaze, заимствованное из русского языка. — прим. ред.

Тот факт, что Франциск обращается к аргументу силы без обсуждения, показывает, что он теряет авторитет. Это стало очевидным, когда Конференция епископов Германии проигнорировала замечания Папы относительно «синодального пути». То же самое произошло в Соединенных Штатах, когда Папа Франциск призвал Конференцию епископов отказаться от разработки документа о достойном принятии Причастия. Вероятно, Папа решил, что на этот раз лучше будет давать не советы, а вынести судебный приговор — ведь речь о традиционной Мессе!

Употребляющаяся в документе лексика очень похожа на объявление войны. Все Папы, начиная с Павла VI, оставляли лазейки для старой Мессы. Если и вносились какие-либо изменения, они не были значительны — например, индульты 1984 и 1989 годов. Иоанн Павел II был убежден, что епископы должны щедро давать разрешения на служение Тридентской Мессы. Бенедикт своим «Summorum Pontificum» распахнул дверь настежь: «Что считалось священным прежде, священно и теперь».

Франциск с грохотом захлопнул эту дверь в «Traditionis custodes». И это выглядит как предательство и пощечина его предшественникам.

Церковь вообще никогда не отменяла литургий. Даже Тридентский Собор этого не делал. Франциск полностью порвал с этой традицией. В motu proprio содержатся краткие и четкие указания и приказы. В сопроводительном письме содержатся более подробные объяснения. Этот документ также содержит много фактических неточностей. Одна из них — утверждение, что Павел VI после Второго Ватиканского Собора сделал то же самое, что и Пий V после Тридентского. Это утверждение совершенно не соответствует действительности. Вспомните, что в Тридентское время в употреблении находилось много переписанных манускриптов, и в разных местностях возникли различные локальные литургии. Царила путаница.

Тридентский Собор стремился восстановить литургии, убрать неточности, убедиться в ортодоксальности богослужебных текстов. Тридентский Собор не интересовало ни переписывание литургии, ни новые дополнения, ни новые евхаристические молитвы, ни новый лекционарий, ни новый календарь. Все дело было в обеспечении непрерывной органической преемственности. Миссал 1570 года восходит к миссалу 1474 года и так далее — вплоть до IV века. Преемственность прослеживается с IV века и дальше. С XV века — еще четыре века преемственности. Время от времени вводились, в крайнем случае, незначительные изменения — новый праздник, новое воспоминание какого-нибудь святого или новая рубрика.

В соборном документе «Sacrosanctum Concilium» Второй Ватиканский Собор потребовал литургической реформы. В целом это был достаточно консервативный документ. Латынь сохранялась, григорианское пение по-прежнему должно было занимать свое законное место в литургии. Однако изменения, наступившие после Собора, значительно отступили от соборных документов. Печально известный «дух Собора» невозможно найти в самих его текстах. В новом миссале Павла VI было сохранено лишь 17% молитв старого Тридентского миссала. Здесь трудно говорить о преемственности, о каком-либо органическом развитии. Папа Бенедикт XVI это признавал, и поэтому дал такой простор для старой Мессы. Он даже указал, что не требуется особого разрешения для ее служения («что было священным прежде, остается священным и теперь»).

И вот Папа Франциск делает вид, что в своем motu proprio заботится об органическом развитии Церкви, что полностью противоречит действительности. Делая латинскую Мессу практически недоступной, он окончательно порывает с извечной литургической традицией Римско-Католической Церкви. Литургия — не игрушка в руках Пап; она — наследие Церкви. Старая Месса — вопрос не ностальгии или вкуса. Папа должен быть хранителем Традиций; Папа — садовник, а не ремесленник. Каноническое право — это не просто вопрос позитивного права; также существует понятие естественного права и Божественного права, и, более того, существует такая вещь, как Традиция, от которой нельзя просто отмахнуться.

То, что делает здесь Папа Франциск, не имеет никакого отношения к евангелизации, и еще меньше — к милосердию. Это похоже на идеологию.

Зайдите в любой приход, где служат старую Мессу. Что вы там увидите? Людей, которые всего лишь хотят быть католиками. Они вообще не вступают в богословские диспуты, не противостоят Второму Ватиканскому Собору (хотя и против того, как именно он воплощается в жизнь). Они любят латинскую Мессу за ее святость, ее трансцендентность, за спасение душ, на котором она сосредоточена, за достоинство этой литургии. Там можно увидеть большие семьи, людей, которые чувствуют себя как дома. Ее очень мало где служат. Почему Папа Римский хочет отказать людям в этом? Я возвращаюсь к тому, о чем говорил ранее: это идеология. Это «либо Второй Ватиканский Собор — включая его реализацию, со всеми ее отклонениями, — либо ничего!» Относительно небольшое число верующих (число которых, кстати, растет по мере того, как рушится Novus Ordo), которые чувствуют себя как дома в традиционной Мессе, должно быть и будет искоренено. Это идеология и зло.

Если только вы действительно хотите евангелизации, хотите быть подлинно милосердными, хотите поддерживать католические семьи, вы будете чтить Тридентскую Мессу. И вот теперь, согласно motu proprio, старую Мессу нельзя служить в приходских церквях (а где тогда?!); нужно прямое разрешение епископа, который может позволить ее лишь в отдельные дни, для тех, кто будет рукоположен в будущем и захочет отслужить Старую мессу, епископ должен обратиться за советом в Рим. Какой диктаторский, не пастырский, немилосердный подход!

В статье 1 своего motu proprio Франциск называет Novus Ordo (нынешнюю Мессу) «единственным выражением lex orandi Римского обряда». Поэтому он больше не различает обычную форму (Павла VI) и экстраординарную форму (Тридентскую Мессу). Всегда говорили, что обе они, а не только Novus Ordo, служат выражением lex orandi. Опять же, старую Мессу никогда не отменяли! О многочисленных литургических злоупотреблениях, которых якобы более чем достаточно во множестве приходов, я никогда не слышал от Бергольо. В приходах можно всё — кроме Тридентской Мессы. На бой со старой Мессой и ради ее уничтожения брошены все силы.

Почему? Господи, почему? Что это за навязчивая идея, ради которой Франциск стремится уничтожить, «стереть с лица земли» [*] эту небольшую группу традиционалистов? Папа должен быть стражем традиции, а не ее тюремщиком. Если «Amoris laetitia» явила миру верх двусмысленности, то «Traditionis custodes» —предельно ясное объявление войны.

* В оригинальном тексте на нидерландском языке употреблено немецкое слово ausradieren, которое часто использовал Гитлер в контексте фразы «wir werden ihre Städte ausradieren» — «мы уничтожим (букв. «сотрем») их города». — прим. ред.

Я подозреваю, что Франциск этим motu proprio выстрелил себе в ногу. Общество св. Пия Х ждут хорошие новости. Они, вероятно, никогда не могли себе представить, насколько будут обязаны Папе Франциску…

Монсеньор Робертус Муцаертс,
вспомогательный епископ Синт-Хертогенбоса, Королевство Нидерланды
оригинал на нидерландском языке опубликован в личном блоге епископа под заголовком «Злокозненный указ Папы Франциска»

перевод: Станислав Струтинский, Una Voce Russia

«Traditionis custodes»: стерилизующая вакцина? Мнение свящ. Даниэля-Анжа

От редакции: Во всем мире motu proprio «Traditionis custodes» вызвало оживленное обсуждение. Разумеется, Францию — а многих верующих этой страны папский документ касается не в последнюю очередь — оно не обошло стороной. Здесь высказываются не только традиционные сообщества и епископы (последние — по долгу службы). При этом те, кого беспокоит тональность и содержание motu proprio, зачастую опасаются, что Папа плохо осведомлен о реальном положении вещей и жесткость (возможно, даже жестокость) введенных им мер не послужит благу душ и единству Церкви. Это отнюдь не только «предвзятое» — априорно, поскольку «традиционалистское» — мнение. Даже некоторые известные во Франции духовные лидеры современной Церкви, такие, как отец Даниэль-Анж, проповедник и духовник молодежи, полностью вписанный в пореформенный церковный ландшафт, с беспокойством и со слезами (о чем он пишет сам) читают этот документ. Предлагаем вашему вниманию комментарий о. Даниэля-Анжа де Мопеу д’Аблейжа, появившийся в известном французском блоге «Le Salon Beige» 10 августа этого года.

Мнение свящ. Даниэля-Анжа де Мопеу д'Аблейж [1] о недавнем motu proprio:

¹ Родился в Брюсселе (Бельгия) 17.10.1932 г. в аристократической семье. Учился в Высшей духовной семинарии в Экс-ан-Провансе, Монах-бенедиктинец, католический священник с 1981 г., много лет провел в затворе в Руанде, по возвращении во Францию посвятил себя миссии среди молодежи, сооснователь молодежного христианского движения «Jeunesse-Lumière», в котором молодежь приобщается к опыту братской жизни и миссионерской деятельности; активный борец с абортами и «гендерной» пропагандой. Популярный и любимый многими во Франции (известный также за ее пределами) проповедник «поколения Иоанна Павла II». Участвует в диалоге с православием, некоторые из 68 его книг переведены на русский язык и изданы православными издательствами. Не принадлежит к т. н. «традиционалистскому движению». Здесь и далее — примечания переводчика.

Я ошеломлен, расстроен этим motu proprio. Меньшее, что мы можем сказать: нас отправили в нокаут! Я вижу слезы многих моих друзей и близких. Молюсь, чтобы их не искушали горечь и печаль, а тем более — бунт и отчаяние.

Откуда такая жесткость и ни капли милосердия или сострадания? Как не растеряться, не потерять равновесия?

Конечно, среди приверженных традициям братьев-католиков есть некоторые, кто — о, увы, увы! — мог ожесточиться, оцепенеть, встать на дыбы, уйти в гетто, дойти до отказа сослужить на Мессе освящения елеев, что недопустимо. Но для этого крохотного меньшинства и так было бы недостаточно одного твердого увещевания вкупе с возможными угрозами наказания. Вдохновимся речениями Книги Премудрости Соломоновой: «Посему заблуждающихся Ты мало-помалу обличаешь и, напоминая им, в чем они согрешают, вразумляешь (…) Но и их, как людей, Ты щадил (…), мало-помалу наказывая их, давал место покаянию» (Прем. 12:2,8,10).

Освежающие оазисы в пустыне всеобщего вероотступничества.

Но если говорить только о Франции, то знает ли Папа о существовании дивно сияющих групп и общин, привлекающих значительное число молодых людей, молодых пар и семей? Их туда привлекает чувство священного, литургической красоты, примеры созерцательности, прекрасного латинского языка, послушания Престолу Петра, евхаристического пыла, частых исповедей, верности Розарию, стремления душ к спасению и столь много иных моментов, которых они никак и нигде — увы! — не могут найти во многих наших приходах.

Не все эти ли эти моменты пророческие? Разве нам не следует принять вызов, неужели нам нечему поучиться, ничто из этих примеров нас не в состоянии вдохновить? Разве это ощущал Папа Иоанн Павел II, издавая motu proprio «Ecclesia Dei»?

В их общинах преобладают молодые люди и семьи, чья «воскресная практика» близка к 100%. Мы не дерзнем говорить, что они полны ностальгических чувств о прошлом, анахроничны. Все наоборот: латынь, Месса ad orientem, григорианский хорал, сутана: для них все это в новинку. В этом и состоит вся привлекательность новизны.

Удивительно ли, что монашеские общины, служащие на латыни, а иные даже и согласно чину Иоанна XXIII, процветают, привлекая много молодых людей?

Я думаю, в частности, об общинах, которые мне посчастливилось знать лично и которые я уважаю, восхищаясь ими — например, таковы сообщества в Лё Барру (монахи и монахини), Богородицы Заступницы (Notre-Dame de la Garde), а также община тулонских миссионеров Милосердия. Нельзя говорить, что они не миссионеры! С первым из них связано отделение Святой Марии Магдалины (Сен-Мари-Мадлен), а это сотни подростков и юношей, не говоря уже об участниках духовных упражнений, которые стекаются туда. Во-вторых: наши дела обстоят не лучше с точки зрения евангелизации мусульман и наших маленьких язычников на пляжах. И это мы еще не упомянули о паломничестве в Шартр на Пятидесятницу, а ведь число его участников неуклонно растет!

Наряду со скаутами и общиной св. Мартина это церковное движение дает Церкви наибольшее число священнических призваний. Я — свидетель великого рвения, царящего в семинарии в баварском Виграцбаде, учрежденной благодаря некоему кардиналу… Ратцингеру.

В столь жестоком мире, где борьба за верность Иисусу и Его Евангелию уже сама по себе — героический подвиг, где [молодых христиан] уже вытесняют на обочину жизни, презирают, высмеивают в школах, которые они посещают, и даже в семьях, где все их ценности попраны, если не проституированы [sic! — прим. пер.], где они ужасно одиноки и изолированы, совершенно беззащитны, где они живут на грани отчаяния: зачем, для чего нужно лишать их немногих оставшихся твердынь, придающих им силы, храбрости, смелости сопротивляться и держаться? И это в разгар больших потрясений в Церкви, и посреди крушения веры в этом мире. Война против Христа и Его Церкви развязана, мы в самой гуще события — поединка между убийцами и Князем жизни! И молодые люди имеют больше, чем когда-либо, прав на поддержку, воодушевление, вооружение, просто безопасность! Давайте не будем лишать их некоторых из наших самых красивых убежищ, подобных высокогорному убежищу посреди смертоносных расщелин.

В безводной пустыне общества, где побеждает «молчаливое отступничество человека, считающего себя счастливым без Бога» (св. Иоанн Павел II), эти группы и приходы — настоящие освежающие оазисы. Красивейшие цветы, растущие в них — молодые люди и даже дети, достигшие светлых вершин святости. Как тут не упомянуть Анн-Габриель Карон [2] из прихода миссионеров милосердия в Тулоне — уже открыт процесс причисления ее к лику блаженных! И разве можно забыть о маленькой мученице Жанне-Мари Кегелин [3] из Эльзаса, два брата которой теперь священники Братства святого Петра (смею надеяться, что этот факт не послужит причиной промедления с открытием ее беатификационного процесса)

² Родилась 29.01.2002 г. в епархии Тулон-Фрежюс, Франция, скончалась от рака 23.07.2010 г. в возрасте 8 лет. Отличалась необычайным для своих лет благочестием — особенно евхаристическим — и любовью к Господу, Пресвятой Богородице и ближним. В 2018-2020 гг. в ее родном приходе св. Франциска де Поля в Тулоне, затем на епархиальном уровне, и с 2020 г. на уровне Конференции католических епископов Франции были собраны свидетельства о ее жизни и в сентябре 2020 г. открыт процесс по делу о причислении Анн-Габриель Карон к лику блаженных.

³ Седьмая и предпоследняя из детей эльзасской семьи Кегелин была похищена маньяком 18.06.2004 г. днем, во время велосипедной прогулки в нескольких сотнях метров от родного дома в Ринау, деревне, расположенной в сорока километрах к югу от Страсбурга. Это случилось в торжество Святого Сердца Господня. Ей было неполных 10 лет (родилась 18.07.1994 г.). Полиция обнаружила обнаженное тело девочки (со следами изнасилования) в ручье Вальфф близ соседней деревни Оберне. По свидетельству родных и соседей, маленькая Жанна-Мари была очень живым и веселым ребенком, при этом она постоянно находила время и возможности не только для игр и развлечений, но и для чтения Евангелия, молитвы Розария, пения псалмов и духовных гимнов. Семья Кегелин — ревностные католики, из тех, кого во Франции (и не только) называют «традиционалистами».

Стерилизационная вакцина?

И вот, после всего, о чем я сказал, как нам понять, отчего Папа просто-таки, как кажется, преследует цель, заключающуюся в их исчезновении, роспуске, полной ликвидации? В чем причина? Все это — просто ради введения ныне установленных стандартов? Ведь мы видим, как их священников отрывают от приходов, и им запрещено создавать новые: разве это не форма стерилизующей вакцинации? Теперь ни один новый священник обычной формы обряда не сможет совершить так называемую Тридентскую Мессу без разрешения от своего епископа, который, в свою очередь, обязан следовать указаниям из Рима.

И вот что хуже всего: заявлено, что миссал (Месса, а также иные таинства) св. Иоанна XXIII больше не принадлежит Римскому обряду, поскольку «единственным выражением» его теперь является единственный миссал Павла VI. Таким образом, этот обряд ipso facto отошел в прошлое, устарел, оказался в прошлом и парит в безвоздушном пространстве…

Разве это не удар кинжалом в спину или, вернее, в сердце нашего дорогого Бенедикта XVI? Его гениальный ход заключался в том, чтобы спасти этот обряд, сделав его просто-напросто вторым вариантом или формой единого Римского обряда. Какое мужество ему потребовалось! И все это — совершенно вне какой бы то ни было дипломатии или просто церковной политики, как лукаво намекает [недавнее] motu proprio. Сколько раз он подтверждал, что этот обряд, который освящал христианский народ, орошал всю Церковь, приносил столько плодов святости на протяжении стольких веков, имел полноправное гражданство сегодня и был неотъемлемой частью латинской и Римской литургии!

И когда его пытались изъять [из жизни Церкви] около 60 лет назад — это был скандал, искушение! И он отменяется Папой — внезапно, жестоко, росчерком пера, Папой, определенно менее привязанным к литургии в душе, чем Бенедикт XVI с его совершенно бенедиктинской душой.

Придется ли Бенедикту XVI в его монашеском затворе просить у своего преемника разрешения продолжать совершать этот обряд, который он так любил и который ему мастерски удалось спасти?

Угроза раскола или подполья?

И еще раз: намерение нашего Святого Отца, несомненно, прекрасное и доброе: соблюсти общность Народа Божия. Но последствия, скорее всего, будут прямо противоположными.

Я трепещу: многих посетит искушение просто присоединиться к Экону и Братству святого Пия X, которому Папа Франциск великодушно протянул руку в год Милосердия. Добрых 40 лет назад они героически отстранились от архиепископа Лефевра, чтобы вновь обрести Римскую Матерь-Церковь, их с распростертыми объятиями приветствовал святой Иоанн Павел II: разве можно забыть озаренную светом фигуру Жан-Поля Иверна из Экона [4] (потом — из Рима и Версаля), захваченного потоком святости?! А теперь их обвинят, когда они будут вынуждены сказать: «Ну что же, мы вам больше не нужны: мы возвращаемся туда, откуда пришли». Столько жертв, и все было напрасно?! Иоанн Павел II и Бенедикт XVI любили нас, понимали нас, как и многие замечательные, отважные епископы, и вот, в мгновение ока мы тайно обмануты!»

⁴ Свящ. Жань-Поль Иверна родился во Франции 11.09.1956 г. в Сен-Жермен-дю-Плен, с 1975 г. учился в основанной монс. Марселем Лефевром семинарии в Эконе, затеми перевелся в Рим, где продолжил обучение, в октябре монс. Симоно, епископ Версаля, принял его в число клириков епархии. Свящ. Иверна был рукоположен 26.11.1983 г., один из ярких пастырей из «поколения Иоанна Павла II». Служил при храме св. Людовика в Пуасси, в 1989-1992 гг. — при высшей военной школе Сен-Сир, был вдохновенным и повсеместно любимым пастырем молодежи. 28.08.1991 г., перед назначением в приход св. Мартина в Монтиньи-ле-Бретонне, совершая вместе с группой молодежи восхождение на вершину горы близ Шамони, был ранен во время камнепада у ледника Боссон (он единственный тяжело пострадал) и скончался от потери крови. В его завещании, написанном 12.01.1986 г., и такие строки: «Бог есть любовь. Церковь прекрасна: ведомый Марией, я ни о чем не жалею из всего, что задумал в ней. Благодарю Бога за Святую Римско-Католическую и Римскую Церковь, за мою Версальскую епархию (…)». О. Даниэль-Анж в статье 2011 г. назвал его «пророком радости и красоты Божией».

Короче говоря, это реальный риск «расколов, которые будут процветать повсеместно, если епископы, привыкшие к резкости, попытаются навязать свою власть не менее суровым настоятелям» (Ж. Прива). Вот тут-то и будет соблазн уйти в подполье...

Разве общение внутри Пресвятой Троицы [по аналогии] не подразумевает внутрикатолический «экуменизм»?

И разве церковное общение не есть то же самое, что и общение Пресвятой Троицы (Ин. 17), то есть — красота в ее разнообразии? Чем больше различий — при условии, что они дополняют друг друга — тем прекраснее Церковь. Разве инаковость не является условием плодовитости? Почему же нам так сложно принимать, приветствовать и любить этих крещеных братьев и сестер, видя их чувствительность, понимая их желания, их особые специфические дары, тем более, что они дополняют наши? Зачем навязывать молодым, и без того столь хрупким людям свои предпочтения? Мы чтим наших католических братьев из святых Восточных Церквей. В самом Риме им служит целая Конгрегация. Мы восхищаемся их величественными литургиями: мелькитскими, византийскими греческими и русскими, коптскими, эфиопскими, армянскими, сирийскими — и при этом отбрасываем литургию — латинскую и Римскую — в ее традиционном изводе!

Чтобы не предавать логику, тогда следовало бы сделать единообразной всю монашескую или религиозную жизнь! Бенедиктинцы, цистерцианцы, картезианцы, кармелиты, бедные клариссы — прощайте! Необходимо было бы стандартизировать все духовные движения в их досадном разнообразии. Неокатехуменат, фоколяры, «Обновление в Духе Святом», «Оазис», «Общение и освобождение»: на выход! Бенедиктинцы, кармелиты, францисканцы, доминиканцы, иезуиты, салезианцы, викентинцы и проч. — на помойку!

Нет и нет, единство — это не единообразное безличие, но разнообразие! Общение — это не горизонтальность, а взаимодополняемость!

Святой Иоанн Павел II хорошо выразил это в своем motu proprio «Ecclesia Dei»: «Требуется, однако же, чтобы и все духовные пастыри и верующие вновь осознали то, что разнообразие даров, традиций духовности и апостольства является для Церкви не только законным, но составляет также ее богатство, имеющее решающее значение в прекрасном единстве в разнообразии; в этом „созвучии“, которое под действием Духа Святого возносится к Небу».

Слышите ли Вы плач и слезы своих родных детей?

Оценил ли Святой Отец последствия — а что это, если не землетрясение? — которое может породить такая непримиримость, в Церкви и даже за ее пределами? Даже такой атеист — у него бесспорно и заслуженно подобная слава — как Мишель Онфрей, осмеливается признаться, что «встревожен». Он уточняет: «Латинская Месса — это генеалогическое наследие нашей цивилизации. Она исторически и духовно унаследовала длинную священную цепочку обрядов, священнослужений, молитв, выкристаллизовавшихся в форме, которая предлагает величественное зрелище». И добавляет, с присущим ему сарказмом, который я — надеюсь, это очевидно — не усваиваю себе: «Для тех, кто верит в Бога, Латинская Месса — это Месса у спокойных Тихих вод (...) то же, что современная римская базилика Св. Августина в сравнении с многофункциональным залом в панельной многоэтажке: в последней вы тщетно будете искать священное и трансцендентное».

Подумал ли он о потрясении, которое испытают наши братья в святых Православных Церквах? Motu proprio Бенедикта XVI, высоко ценимого ими как великого богослова, давало им верный знак: Латинская Церковь верно хранит и защищает литургический обряд, пронесенный сквозь века. А теперь не зададутся ли они вопросом — не выкинем ли мы его в окошко?

Прочувствовал ли он возможное землетрясение, произошедшее в жизнях стольких молодых людей, молодых пар, целых семей, которые лишатся равновесия, будут сбиты с толку, разочарованы, почувствуют соблазн возмущения. До сих пор они любили своего Папу Франциска — милого и сбивающего с толку, каким он для них был — а они были верны учительству Рима, но вот теперь здесь к ним подкрались сомнение, недоверие, если не отторжение — ведь сейчас они с горечью осознают, что их обманули, отвергли, если не предали.

Как же не плакать с ними?

Хоть бы великая волна сострадания проистекающая из общего, единого крещения, братская и отцовская привязанность со стороны наших епископов, пыл молитвы окружили их, утешили, вернули силы, поддержали, ободрили, встретили приветливо! Горячо. Щедро. Как говорится, с любовью.

Дорогой Святой Отец, я тоже люблю Вас, уважаю Вас и восхищаюсь Вами! От имени большого числа моих друзей, молодых и старых, я осмеливаюсь поделиться с Вами — со всей сыновней простотой — своей глубокой скорбью! Но, движимый безумной уверенностью, дерзаю надеяться, что, видя столько слез на щеках ваших родных детей, Вы наберетесь смелости и Вам достанет смирения отменить столь непримиримое решение, даже «невзирая ни на что, что бы этому ни противилось, пусть даже оно и заслуживало особого упоминания».

Я надеюсь, паче всякой надежды!

Брат Даниэль-Анж

23 июля
в 40-летие моего рукоположения в сан,
в дни Международного евхаристического конгресса в Лурде

Перевод и комментарии: Станислав Струтинский, Una Voce Russia
Проверка текста по французскому оригиналу: С. П. Жукова

Кардинал Герхард Мюллер: «Пастырь теперь бьет овец посохом»

Намерения Папы при публикации этого motu proprio [«Traditionis сustodes»] — обеспечить или восстановить единство Церкви. Средство, которым предлагается это делать — тотальная унификация Римского обряда в форме Миссала Павла VI (с последующими изменениями). Итак, служение Мессы в экстраординарной форме Римского обряда на основе Миссала, действовавшего от Пия V (1570) до Иоанна XXIII (1962), как это определил Папа Бенедикт XVI в «Summorum Pontificum» (2007), резко ограничивается. Очевидное намерение — в конечном итоге обречь экстраординарную форму обряда на вымирание.

В «Послании к епископам всего мира», сопровождающем motu proprio, Папа Франциск пытается объяснить мотивы, побудившие его, как носителя верховной власти в Церкви, ограничить литургию в экстраординарной форме. Помимо представления его субъективной реакции уместно было бы также представить четкую и логически ясную богословскую аргументацию. Ведь папская власть заключается не в бездумном требовании от верных одного только послушания, то есть формальной покорности воле [вышестоящего], но, что гораздо важнее, в предоставлении верным возможности убедиться в предложенном в согласии разума. Как пишет св. Павел, предельно мягкий даже с непослушными коринфянами, «в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1Кор. 14:19).

Дихотомия благих намерений и плохого исполнения всегда возникает там, где замечания компетентных сотрудников считаются препятствием на пути намерений их руководителей; в таком случае замечания вообще даже не звучат. Как ни уместны были бы ссылки на Второй Ватиканский Собор, необходимо, однако, следить за тем, чтобы заявления Собора использовались точно и в контексте. Цитата из св. Августина о принадлежности к Церкви «телом» и «сердцем» (Lumen Gentium, 14) относится к полноте церковного участия в католической вере. Таковое состоит в видимом единстве с Телом Христовым (в вере, в таинствах, в церковно-иерархической общении), а также в единстве сердца, то есть в Святом Духе. Однако речь не о послушании Папе и епископам в дисциплине таинств, но об освящающей благодати, полностью вовлекающей нас в невидимую Церковь как общение с Триединым Богом.

Ведь единство в исповедании богооткровенной веры и совершении благодатных семи Таинств никоим образом не требует стерильного однообразия внешних литургических форм, как если бы Церковь была подобна международной гостиничной сети с ее унификацией дизайна. Единство верующих коренится в единстве в Боге через веру, надежду и любовь и не имеет ничего общего с единообразием внешнего, со строевым шагом военного подразделения, или групповым мышлением эпохи высоких технологий.

Даже после Тридентского Собора всегда существовало определенное разнообразие (в музыке, в праздновании, в региональных обычаях) литургической организации Месс. Намерением Папы Пия V было не запретить все многообразие обрядов, но обуздать злоупотребления, которые привели протестантских реформаторов к разрушительной потере понимания сути жертвы Мессы (а именно — жертвенного характера Мессы и Реального Присутствия). В Миссале Павла VI ритуальная («рубрицистическая») однородность рассечена именно для того, чтобы преодолеть механицизм совершения и проложить путь внутреннему и внешнему активному участию всех верных во всем многоцветии языков и культур. Единство латинского обряда, однако, должно сохраняться посредством единой основнополагающей литургической структуры и точной ориентации переводов на латинский оригинал.

Римская Церковь не должна перекладывать ответственность за единство культа на епископские конференции. Рим должен присматривать за переводами нормативных текстов Миссала Павла VI, даже библейских текстов, чтобы содержание веры в них не было искажено. Претензии на «усовершенствование» verba Domini, слов Господних (напр., «рro multis» — «за многих» [в английском Миссале «за всех»] — при освящении Даров, или «et ne nos inducas in tentationem» — «и не введи нас во искушение» [в итальянском Миссале «не оставь нас в искушении»] — в «Отче наш») противоречат истине веры и единства Церкви гораздо более, нежели совершение Мессы по Миссалу Иоанна ХХIII.

Ключ к католическому пониманию литургии заключается в осознании того, что сущность таинств дана Церкви как видимый знак и средство невидимой благодати, установленной Христом, в силу божественного закона, а Апостольскому Престолу и, в соответствии с законодательством, епископам принадлежит право устроять внешнюю форму литургии (и то только в том, что не было усвоено с апостольских времен). (Sacrosanctum Concilium, 22 §1). Если в «Traditionis custodes» Папа справедливо настаивает на безоговорочном признании Второго Ватиканского Собора со стороны традиционалистов, то и в «Annuario Pontificio» (2021) учение Собора о том, что Римский епископ «является Преемником Петра, Наместником Христа и зримым Главой всей Церкви» (Lumen Gentium, 18) не должно из мнимой скромности подаваться под заголовком «исторические титулы», то есть (в бездумном историзме) догматически затушевываться.

Положения motu proprio «Traditionis Custodes» имеют дисциплинарный, а не догматический характер, и любой будущий Папа сможет их вновь изменить. Понятно, что Папу, когда он заботится о единстве Церкви в богооткровенной вере, необходимо всецело поддержать, когда служение Мессы согласно Миссалу 1962 является проявлением сопротивления власти Второго Ватиканского Собора; иначе говоря, когда в литургической и пастырской сфере релятивизуются или даже отвергаются вероучение и церковная этика.

В «Traditionis custodes» Папа справедливо настаивает на безусловном принятии Второго Ватиканского Собора. Не может называть себя католиком ни тот, кто хотел бы вернуться к положению, существовавшему до времен Второго Ватиканского Собора (или любого другого признанного Папой Cобора) как времени «истинной» Церкви, ни тот, кто хотел бы видеть в нем всего лишь переходный этап на пути к «новой Церкви». Можно было бы сравнить степень стремления Папы Франциска вернуть к единству так называемых «традиционалистов» (то есть недовольных Миссалом Павла VI) со степенью его же стремления покончить с бесконечными «прогрессистскими» злоупотреблениями в литургии (обновленной согласно Второму Ватиканскому Собору), граничащими с кощунством. Сползание католической литургии — которая по сути своей является не чем иным, как поклонением Триединому Богу — к язычеству из-за идолопоклонства перед природой, поклонения идолам окружающей среды и климата, так же как и «представление» с Пачамамой — все это было скорее вредоносно для дела восстановления и обновления достойной и ортодоксальной литургии, которая отражала бы полноту католической веры.

Никто не может закрывать глаза на то, что даже священники и миряне, принимающие участие в Мессе по Миссалу Павла VI, теперь все чаще клеймятся как традиционалисты. Учение Второго Ватиканского Собора об уникальном, единственном, искуплении во Христе, о полноте воплощения Церкви Христовой в Католической Церкви, о поклонении Богу и передаче благодати как внутренней сущности католической литургии, об Откровении и его присутствии в Писании и Апостольском Предании, о непогрешимости учительства, о первенстве Папы и сакраментальной природе Церкви, о достоинстве священства, о святости и нерушимости семьи — все это в еретическом духе, в открытом противостоянии Второму Ватиканскому Собору отвергается большинством немецких епископов и их сотрудниками-мирянами (хотя бы это и пытались замаскировать «пастырскими формулировками»).

Несмотря на внешний энтузиазм, которым они встречают Папу Франциска, они прямо игнорируют его власть, вверенную ему Христом как преемнику Петра. Документ Конгрегации вероучения о невозможности узаконения однополых и внебрачных половых связей через противоречащее воле Божьей благословение таковых был открыто осмеян епископами, священниками и богословами как мнение некомпетентных куриальных чиновников. Мы видим здесь угрозу единству Церкви, вере Откровения, масштаб которой напоминает об отпадении протестантов от Рима в XVI веке. Очевидна несоразмерность между относительно скромной реакцией на массовое ниспровержение единства Церкви со стороны немецкого «Синодального пути» (и остальных псевдореформаторов) и жестким давлением на меньшинство, держащееся старого обряда. Рождается образ пожарной команды, которая полагает более важным вместо пылающего дома сохранить маленький сарай рядом с ним.

Религиозные чувства участников Месс по Миссалу Иоанна ХХIII (1962) — нередко молодых — не принимаются в расчет, нет ни малейшего намека на сочувствие. Вместо того, чтобы почувствовать запах овец, пастырь теперь со всей силой бьет их посохом. Запрет на служение древнего обряда — только потому, что он привлекает некоторое число людей, создающих проблемы, — не выглядит справедливым: abusus non tollit usum («злоупотребление не отменяет правильного употребления»).

Особого внимания в «Traditionis custodes» заслуживает то, что оно прибегает к аксиоме «lex orandi — lex credendi» («закон молитвы — закон веры»). Эта фраза впервые появляется в 8-й главе антипелагианского «Indiculus superstitionum et paganiarum» («Малый указатель против суеверий и язычества»), где говорится о «таинствах священнических молитв, переданных апостолами с тем, чтобы их единообразно совершали во всем мире и всей Католической Церкви, так чтобы правило молитвы было правилом веры» (Denzinger–Hünermann, Enchiridion symbolorum, 3). Этот фрагмент касается сущности таинств (в знаках и словах), но не литургического обряда, которых уже в святоотеческую эпоху было несколько (к тому же в разных вариантах). Нельзя просто взять и провозгласить последний Миссал единственной имеющей силу нормой католической веры, без различия между «частью, неизменной по установлению свыше, и частями, подлежащими изменениям» (Sacrosanctum Concilium, 21). Изменяющиеся литургические обряды не предлагают иную веру, но свидетельствуют скорее о единой апостольской вере Церкви в различных ее выражениях.

Папа подтверждает, что позволяет служение в древней форме обряда — при определенных условиях. Он справедливо указывает на центральное место Римского Канона, сердца Римского обряда, в новом Миссале. Это гарантирует критически важную преемственность римской литургии в ее сущности, органическом развитии, и внутреннем единстве. Очевидно, что от любителей древней литургии несомненно ожидается признание обновленной литургии, так же, как и сторонники Миссала Павла VI должны признать, что Месса по Миссалу Иоанна ХХIII есть истинная и подлинно католическая литургия, то есть в ней явлена сущность Евхаристии, установленной Христом. А значит, это и есть «Месса всех времен», и ничто другое.

Чуть больше знаний католической догматики и истории литургии могли бы помешать нежелательному формированию враждующих фракций, а также уберечь епископов от соблазна применить к сторонникам древней Мессы авторитарные, бездушные методы, свидетельствующие об ограниченности мышления. Святой Дух назначил епископов пастырями (Деян. 20:28). Они — не менеджеры центрального офиса учреждения, перед которыми открыта перспектива карьерного роста. Доброго пастыря узнают по тому, что он больше заботится о спасении душ, чем о своей репутации в глазах руководства, раболепствуя и демонстрируя «благонадежность» (1Пет. 5:1-4). Если принцип непротиворечия все еще в силе, то нельзя одновременно бичевать карьеризм в Церкви и возвышать карьеристов.

Надеемся, что Конгрегации по делам институтов посвященной жизни и богослужения и дисциплины таинств, получившие новые полномочия, не будут одурманены возможностью проявления власти и не начнут кампанию уничтожения сообществ древнего обряда, бездумно полагая, что они тем самым окажут услугу Церкви и выкажут верность Второму Ватиканскому Собору.

Если «Traditionis custodes» призвано служить единству Церкви, это может означать только единство веры, благодаря которому мы можем прийти «в познание Сына Божия», то есть в единство в истине и любви (Еф. 4:12-15).

Кардинал Герхард Мюллер
19 июля 2021 г.
Оригинал: www.kath.net/news/75786

Перевод: Станислав Струтинский, Una Voce Russia

Кардинал Вальтер Брандмюллер: «И это пройдет...»

Опубликовав motu proprio «Traditionis custodes», Папа Франциск едва не выпустил на волю бурю негодования католиков, привязанных к «тридентскому» обряду Мессы, который получил второе дыхание после «Summorum Pontificum» Бенедикта XVI.

Отныне — это один из важнейших постулатов «Traditionis custodes» — действие «Summorum Pontificum» во многом приостановлено и, не принимая во внимание незначительных исключений, служить Мессу можно будет исключительно по миссалу Павла VI.

Обзор блогосферы и других медиа являет нам по всему миру картину вспышек протеста против этого документа, необычного как по форме, так и по содержанию.

В отличие от протестов, которые касаются содержательной стороны «Traditionis custodes», здесь нами будут приведены соображения о фундаментальных элементах церковного законодательства (grundsätzliche Momente der kirchlichen Gesetzgebung) применительно к этому документу.

Если прежде дискуссии о «Traditionis custodes» затрагивали законодательное содержание (legislativen Inhalt) motu proprio, то его следует рассматривать с формальной точки зрения, как правовой текст.

Прежде всего, следует отметить, что для обретения обязывающей силы закон не требует особого согласия (besonderen Annahme) заинтересованных сторон. Однако, вместе с тем, принятие (Rezeption) ими обязательно.

Принятие означает утвердительное согласие с законом, в смысле усвоения, «признания его своим» (sich zu eigen machen). Тогда — и только тогда — закон обретает свое подтверждение и постоянство, как учит «отец» канонического права Грациан (+ 1140 г.) в своем знаменитом «Decretum».

Процитируем оригинальный текст:

«Leges instituuntur cum promulgantur. Firmantur cum moribus utentium approbantur. Sicut enim moribus utentium in contrariem nonnullae leges hodie abrogatae sunt, ita moribus utentium leges confirmantur» (c. 3 D. 4). («Законы устанавливаются посредством опубликования. Утверждаются они посредством соблюдения их теми, кто их применяет. Поскольку на сегодняшний день, ввиду несоблюдения таковых, было отменено достаточно много законов, потому-то законы и утверждаются с учетом того, как их придерживаются».)

Это означает, что для обретения действительности и обязательности закону требуется одобрение его соблюдения адресатами. Посему, с одной стороны, некоторые законы, ввиду их несоблюдения, сегодня отменены; а с другой стороны, законы утверждаются в силу соблюдения их теми, кого они касаются.

В этой связи следует также упомянуть то, что согласно правовому обычаю, обоснованное предостережение против какого-либо закона всей Церкви позволяет, хотя бы вначале, отложить его действие. Это также означает, что до того, как это предостережение будет рассмотрено, данный закон не может обязывать.

Не следует также упускать из виду то, что в случае сомнений касательно обязывающей силы закона этот закон не обязывает. Подобные сомнения, например, могут быть оправданы некорректной формулировкой правового текста.

Из вышеуказанного становиться очевидным, что закон и сообщество, для которого они приняты, связаны друг с другом подобием органической связи, поскольку их целью являются общее благо (bonum commune) всего сообщества.

Проще говоря, это означает, что действительность закона в итоге зависит от согласия тех, кого он касается. Закон должен служить благу общества, а не наоборот, общество — закону.

Эти две вещи не противоречат друг другу, но связаны, и ни одна из них не может существовать без другой или ей противостоять.

Если закон не соблюдают, или перестают соблюдать, изначально или со временем, он теряет обязывающую силу и устаревает.

Это — и этот момент следует особо подчеркнуть — очевидно, касается лишь сугубо церковных законов, и никоим образом не касается законов, основанных на божественном и естественном праве.

В качестве примера такого lex mere ecclesiastica (чисто церковного закона) можно рассмотреть Апостольскую конституцию «Veterum sapientia» Папы Иоанна XXIII от 22 февраля 1962 г., в которой Папа, помимо прочего, повелел университетам преподавать на латыни.

Я тогда был молодым ученым, и лишь покачал головой. Латынь, разумеется, была нормой в Григорианском университете в Риме, и это имело смысл, учитывая вавилонское столпотворение языков всех студентов, происходивших со всех континентов. Однако не уверен, что Цицерон, Вергилий или Лактанций смогли бы понять что-нибудь из этих лекций. Опять же: историю Церкви, в том числе современную, тоже преподавать на латыни? Со всей любовью к языку римлян — как все это должно было бы работать?

Поэтому ничего не изменилось. «Veterum sapientia» почти не печатали и очень скоро забыли о ней. Однако значение этого бесславного конца апостольской конституции для папского авторитета открылось лишь пять лет спустя, когда энциклика Павла VI, «Humanae vitae», практически утонула в протестах западного общества против нее.

Поэтому, друзья, случилось то, что случилось. А теперь наберитесь терпения. До сих пор никогда ревность не по разуму не служил на пользу миру или общему благу. Св. Джон Генри Ньюмен, цитируя великого Августина, напомнил нам: «Securus iudicat orbis terrarum». («Суждение всего мира неоспоримо».). Между тем — будем сдержаны и умерены в словах. Раньше это называлось «словесным разоружением». Или, говоря более благочестивым языком, — не преступайте границ братской (и сестринской) любви!

И еще раз скажем серьезно: какой гротеск, что именно тайна самой любви становится яблоком раздора. Вновь вспомним св. Августина, который называл Пресвятую Евхаристию союзом любви и мира, объединяющим Главу и членов Церкви. Невозможно представить себе больший триумф ада, чем очередное расторжение этого союза — как уже много раз случалось в прошлом. И мир, наблюдая за этим, скажет тогда, насмехаясь: «посмотрите, как они любят друг друга!»

Кардинал Вальтер Брандмюллер
29 июля 2021 г.
Оригинал: https://www.kath.net/news/75879

Перевод: Станислав Струтинский, Una Voce Russia

Союз 87 § 1: американские епископы дают диспенсацию от норм «Traditionis custodes»

Американские католические СМИ широко распространили известие, что епископ Спрингфилда (штат Иллинойс, США) доктор канонического права монс. Томас Джон Папроцкий стал первым, кто применил к motu proprio «Traditionis custodes» канон 87 § 1 Кодекса Канонического Права — ради разрешения сохранить использование миссала 1962 года в приходских храмах своей епархии.

Приведем здесь в первую очередь перевод текста этого канона:

Can. 87 — § 1. Episcopus dioecesanus fideles, quoties id ad eorundem spirituale bonum conferre iudicet, dispensare valet in legibus disciplinaribus tam universalibus quam particularibus pro suo territorio vel suis subditis a suprema Ecclesiae auctoritate latis, non tamen in legibus processualibus aut poenalibus, nec in iis quarum dispensatio Apostolicae Sedis aliive auctoritati specialiter reservatur.

Кан. 87 — § 1. Всякий раз, когда диоцезный епископ сочтет, что это будет способствовать духовному благу верных, он может давать диспенсацию от дисциплинарных законов — как универсальных, так и партикулярных — вынесенных верховной властью Церкви для его территории или для подвластных ему лиц. Однако он не может сделать этого в отношении процессуальных и карающих законов, а также тех, диспенсация от которых особо сохраняется за Апостольским Престолом или за иной властью. (цитируется по изданию Института св. Фомы в Москве, 2007. С. 70-71: https://www.vatican.va/archive/cod-iuris-canonici/russian/codex-iuris-canonici_russian.pdf).

Действительно, монс. Папроцкий дал развернутое объяснение применению указанного канона с целью сохранить служение usus antiquior в своей епархии. Ввиду важности документа приводим здесь полный перевод текста декрета епископа Спрингфилда:

Декрет по приведению в исполнение
motu proprio «Traditionis custodes»
в диоцезе Спрингфилда Иллинойского

Во имя Пресвятой Троицы. Аминь.

Поскольку Верховный Понтифик Франциск издал апостольское послание в форме motu proprio об использовании римской литургии, предшествовавшей реформе 1970 года, «Traditionis custodes», вступающее в силу немедленно по обнародовании в «L’Osservatore Romano»;

поскольку, согласно этому апостольскому посланию «разрешение использовать в диоцезе Missale Romanum 1962 года в соответствии с директивами Апостольского Престола.» относится к исключительной компетенции диоцезного епископа (ст. 2);

поскольку «Епископ в диоцезе, в котором к настоящему времени существуют одна или несколько групп, проводящих богослужения по Миссалу, предшествующему реформе 1970 года» должен удостовериться «в том, что эти группы не отрицают действительность и легитимность литургической реформы, постановления II Ватиканского Собора и Учительство Верховных Понтификов» (ст. 3 § 1);

поскольку 23 декабря 1999 года, в день воспоминания св. Иоанна Кантия, Его Высокопреосвященством кардиналом Фрэнсисом Джорджем OMI, архиепископом Чикаго, было канонически учреждено Общество св. Иоанна Кантия как публичное диоцезное объединение верных Христу (канон 312 § 1, 3^е), обладающее юридическим лицом (кан. 313);

поскольку 10 ноября 2014 года, в день воспоминания св. Льва Великого, Папы и Учителя Церкви, в соответствии с каноном 271 Кодекса Канонического Права между архиепархией Чикаго, епархией Спрингфилда Иллинойского и Обществом св. Иоанна Кантия было заключено соглашение относительно служения священников, принадлежащих к данному Обществу под названием Регулярных каноников св. Иоанна Кантия;

поскольку решением, вступившим в силу с 1 января 2014 года, приход св. Розы Лимской в гор. Куинси (штат Иллинойс) был канонически учрежден в качестве персонального прихода для тех лиц в гор. Куинси и его окрестностях, которые привержены совершению священной литургии согласно экстраординарной форме, пастырскую опеку над которыми обеспечивают священники Священнического общества св. Петра;

поскольку 29 сентября 2020 года, в праздник Архангелов свв. Михаила, Гавриила и Рафаила, в соответствии с канонами 312 § 1, 322 § 2, 113 § 2 и 608 Регулярные каноники св. Фомы Аквинского канонически признаны в качестве частного объединения верных Христу, обладающего юридическим лицом и имеющего местонахождение в квази-монашеском доме в епархии Спрингфилда Иллинойского;

поскольку епархиальный епископ должен определить «одно или несколько мест, где верные – приверженцы этих групп могут собираться для евхаристического священнопразднования (однако не в приходских церквях и без создания новых персональных приходов)» (ст. 3 § 2);

поскольку епархиальный епископ должен приступить «к соответствующей проверке того, что персональные приходы, канонично созданные для блага этих верных, действенны для их духовного роста, и оценить, сохранять эти приходы или нет» (ст. 3 § 5); и

поскольку согласно с каноном 87 § 1 Кодекса Канонического Права «Всякий раз, когда диоцезный епископ сочтет, что это будет способствовать духовному благу верных, он может давать диспенсацию от дисциплинарных законов — как универсальных, так и партикулярных — вынесенных верховной властью Церкви для его территории или для подвластных ему лиц»;

я, Преосвященный Томас Джон Папроцкий, благоволением Божиим и милостью Апостольского Престола епископ Спрингфилда Иллинойского, сим постановляю следующее:

1. Установлено, что Регулярные каноники Общества св. Иоанна Кантия, священники Священнического братства св. Петра и Регулярные каноники св. Фомы Аквинского не отрицают действительность и легитимность литургической реформы, предписанной II Ватиканским Собором, и Учительство Верховных Понтификов, и, следовательно, могут продолжать использование Римского Миссала 1962 года (ст. 3 § 1).

2. Установлено, что приход св. Розы Лимской в гор. Куинси (Иллинойс), канонично созданный для блага этих верных, действенен для духовного роста верных и, следовательно, сохраняется (ст. 3 § 5).

3. Поскольку это поспособствует духовному благу верных, в той мере, в какой сие может потребоваться, дается диспенсация от ст. 3 § 2 «Traditionis custodes», дозволяющая использование Римского Миссала 1962 года в приходских церквях: церкви св. Розы Лимской в гор. Куинси (Иллинойс) и церкви Святейшего Сердца прихода св. Екатерины Дрексель в гор. Спрингфилд (Иллинойс). В данных местах разрешаются евхаристические священнопразднования с использованием Римского Миссала, обнародованного св. Иоанном XXIII в 1962 году, во все и каждый дни года. При этих священнопразднованиях чтения провозглашаются на народном языке с использованием переводов Святого Писания, одобренных для литургического применения Конференцией католических епископов США (ст. 3 § 3).

4. Священникам Регулярных каноников Общества св. Иоанна Кантия и священникам Священнического братства св. Петра вверяются эти священнопразднования и пастырская опека над верными, посещающими Мессы в церкви св. Розы Лимской в гор. Куинси (Иллинойс) и в церкви Святейшего Сердца прихода св. Екатерины Дрексель в гор. Спрингфилд (Иллинойс) (ст. 3 § 4).

5. Священники, уже совершающие Мессу согласно Missale Romanum 1962 года в диоцезе Спрингфилда Иллинойского, уполномочиваются по-прежнему пользоваться такой возможностью по запросу (ст. 5).

Декрет вступает в силу с момента своего обнародования путем публикации на интернет-странице Бюро по богослужению и катехуменату диоцеза Спрингфилда Иллинойского (www.dio.org/worship).

Преосвященный Томас Джон Папроцкий
епископ Спрингфилда Иллинойского

Преподобный Дарен Дж. Зенле
церковный нотариус

Дано в канцелярии
в гор. Спрингфилд (Иллинойс)
в 19-й день июля 2021 года

/ оригинал на английском языке, перевод неофициальный /

Оригинальный текст документа см. здесь: https://clck.ru/Weues

Однако епископ Папроцкий оказался не единственным, кто сослался на канон 87 с целью обеспечить продолжение служения в древней форме обряда в приходских храмах. В разное время к этому иерарху присоединились также:

• Ординарий епархии Толедо монс. Даниель Томас, разрешивший декретом от 23.07 «использование Римского Миссала 1962 года в приходской церкви прихода святого Иосифа на Локуст-стрит в Толедо». https://clck.ru/Wev6L
• Ординарий епархии Уичиты монс. Чарльз А. Кемме, 25.07: «Учитывая, что в настоящее время нет других подходящих мест, легко доступных для Мессы в чрезвычайной форме, я настоящим даю диспенсацию от ст. 3 § 2 «Traditionis custodes», который запрещает использование приходских церквей для проведения Мессы в экстраординарной форме». https://clck.ru/Wev9y
• Ординарий епархии Санта-Розы, монс. Роберт Ф. Ваза, 21.07: «Согласно канону 87 §1 Кодекса Канонического Права… настоящим я освобождаю священников и народ епархии Санта-Розы от той части § 2 статьи 3, которая гласит: „не в приходских церквях“. Публичное совершение Мессы в экстраординарной форме может продолжать совершаться в тех местах, в которых они регулярно совершались по всей епархии (в том числе в приходских церквях)». https://clck.ru/WevBs
• Ординарий епархии Бирмингема Алабамского монс. Стивен Дж. Райка, 29.07: «2. Поскольку это будет способствовать духовному благу верующих, в той мере, в какой это может быть необходимо, в соответствии с § 1 канона 87 Кодекса Канонического Права предоставляется диспенсация от ст. 3 § 2 ТC для продолжения использования Missale Romanum 1962 года в любой или во все дни года в приходской церкви Пресвятой Евхаристии в Бирмингеме». https://tinyurl.com/dkaczps8
• Ординарий епархии Билокси монс. Луис Ф. Киннеман, 21.07. https://clck.ru/Wewbe
• Ординарий епархии Сан-Анджело монс. Майкл Дж. Сис, 22.07. https://clck.ru/Wews2
• Ординарий епархии Сан-Бернардино монс. Альберто Рохас, дата не установлена. https://clck.ru/WewGZ
• Ординарий епархии Феникса монс. Томас Дж. Олмстед, 24.07. https://clck.ru/Wevt4
• Ординарий епархии Ноксвила монс. Ричард Ф. Стика, 21.07. https://clck.ru/WexPF

И, наконец, 29 июля канон 87 впервые использовал ординарий епархии за пределами США. Им стал архиепископ Кингстона (Ямайка), Его Высокопреосвященство Кеннет Д. Ричард: «Учитывая, что год назад я установил, что в архиепископии существует устойчивая группа людей, — в основном из различных приходов Кингстона, но также из Портленда и Сент-Мэри, — которые проявляют привязанность к usus antiquior… я назначил приход святого Антония в Портленде домом для этой устойчивой группы. (…) Учитывая, что… их подлинное благочестие на самом деле питается этой более старой формой служения Святой Мессы, настоящим я постановляю, что по пастырским соображениям существующие меры по совершению Святой Мессы в соответствии с Миссалом 1962 года останутся в силе, и даю диспенсацию „ad cautelam“ (см. Канон 87) от требований статьи 3 motu proprio, поскольку фактически эта община стабильна и по своей сути является квази-приходом (…) Вместе со Святым Отцом Папой Франциском… мы молимся о единстве Церкви в литургических делах, признавая его пастырскую заботу, выраженную в «Traditionis custodes», а также помня мудрые слова Папы Бенедикта, когда он был на посту: «То, что предыдущие поколения считали священным, остается священным и великим также и для нас, и не может быть внезапно полностью запрещено». https://clck.ru/Wezb9

Материал подготовил Станислав Струтинский, Una Voce Russia