Поиск по этому блогу

четверг, 6 июля 2023 г.

Запрет традиционной латинской Мессы есть злоупотребление церковной властью, а неподчинение ее запрету в действительности не составляет непослушания

1. Традиционная римская литургия Мессы была литургией наших католических предков. То была форма Мессы, посредством которой было просвещено Евангелием большинство европейских народов (кроме некоторых восточноевропейских стран, а также Амвросианского и Мосарабского обрядов), все народы Америки и большинство народов Африки, Азии и Океании.

2. «То, что было священным для предыдущих поколений, остается священным и великим и для нас» (Папа Бенедикт XVI).

3. «Проблема нового Миссала заключается в разрыве с непрерывной в своем последовательном движении — как до Пия V, так и после него — историей, и в создании полностью новой книги, пусть и из старого материала» (кардинал Йозеф Ратцингер).

4. Появление нового Миссала «сопровождалось запретом предшествовавшего. Вид этого запрета полностью чужд для истории церковного права и литургии» (кардинал Йозеф Ратцингер).

5. «Я могу, опираясь на знание соборных дебатов и еще раз перечитанные речи отцов Собора, с уверенностью сказать, что так <т. е. провести реформу в том виде, как она представлена в новом Миссале> не было задумано» (кардинал Йозеф Ратцингер).

6. Традиционная римская литургия Мессы была литургией всех известных нам святых латинского обряда на протяжении по крайней мере последнего тысячелетия; следовательно, ей больше тысячи лет. Хотя ее обыкновенно называют «Тридентской» Мессой, в точности та же форма Мессы уже была в употреблении за несколько веков до Тридентского Собора, и Собор этот указал лишь облечь сию досточтимую и доктринально несомненную форму литургии Римской Церкви в канон.

7. Традиционная римская литургия Мессы находится в самом ближайшем родстве с восточными обрядами, свидетельствуя о повсеместном и беспрерывном литургическом законе Церкви: «В Римском Миссале святого Пия V, как и в различных восточных литургиях, находятся прекрасные молитвы, которыми священник выражает глубочайшие чувства и почтительное смирение перед святыми тайнами: они выражают самую сущность того, чем является Литургия» (Папа Иоанн Павел II).

8. Следовательно, Папа и епископы не обладают властью запретить или ограничить столь досточтимую форму Святой Мессы, которую на протяжении более чем тысячи лет совершали святые, точно так же, как Папа и епископы не были бы властны запретить или существенно реформировать досточтимую форму Апостольского или Никео-Константинопольского символа веры, — именно в силу их досточтимого, непрерывного и тысячелетнего употребления.

9. Подчинение неправомочному запрету сей досточтимой формы Мессы святых, изданному, увы, нынешними духовными лицами в пору беспрецедентного церковного кризиса, составляло бы ложное послушание.

10. Неподчинение запрету традиционной Мессы само по себе не делает кого-либо схизматиком, если только он по-прежнему признаёт Папу и епископов, сохраняет уважение к ним и продолжает за них молиться.

11. Тот, кто формально ослушивается столь неслыханного запрета на неотъемлемое наследие Римской Церкви, на самом деле подчиняется Католической Церкви всех веков и всем Папам, которые с усердием служили эту досточтимую и облеченную каноном форму Мессы и повелевали сохранять ее.

12. Нынешний запрет традиционного обряда Мессы — явление временное, и оно прейдет. Римская Церковь переживает ныне своего рода литургическое изгнание, сиречь традиционная латинская Месса изгнана из Рима; но несомненно, что изгнание сие однажды подойдет к концу.

13. Поскольку традиционная латинская Месса непрерывно была в употреблении на протяжении более чем тысячи лет, освященная всеобщим признанием в течение долгого времени со стороны святых и Римских Понтификов, она относится к неотъемлемому наследию Римской Церкви. А значит, Римские Понтифики однажды, вне всякого сомнения, снова признают и восстановят употребление традиционной литургии Мессы.

14. Будущие Папы возблагодарят всех тех священников и верных, что в трудную пору, невзирая на все давление и ложные обвинения в непослушании, в духе искренней любви к Церкви и к чести Святого Престола, хранили великое литургическое сокровище традиционной Мессы и передавали его грядущим поколениям.

29 июня 2023 г. — в торжество свв. апостолов Петра и Павла

+ Афанасий Шнайдер, епископ-помощник Архиепархии Пресвятой Девы Марии в Астане

понедельник, 29 мая 2023 г.

Париж–Шартр: древний обряд пользуется популярностью у молодежи

Луизелла Скросати, La Nuova Bussola Quotidiana

Несмотря на ограничения, молодое поколение настолько привлекает традиционная литургия, что «историческое» французское паломничество вынуждено закрыть регистрацию: не хватает мест. Среди молодёжи также много участников ВДМ. Цифры и средний возраст говорят сами за себя: традиция — это не indietrismo, это будущее.

Прим. пер.: «indietrismo» — итальянское слово, которым Папа Франциск неоднократно называл приверженность к католической Традиции в целом и традиционной литургии в частности; его можно перевести как «ретроградство».

Французскому молодежному паломничеству Париж–Шартр, организованному Ассоциацией «Notre–Dame de Chrétienté», уже сорок лет. И в этом году впервые организаторам пришлось с неохотой объявить, что они больше не могут принимать заявки на участие. Переизбыток желающих. Осталось еще несколько мест в возрастной группе 13–17 лет, но реальность, пишут организаторы, безжалостна: «размер бивуаков, количество палаток, которые можно там установить, длина движущейся колонны, время прохождения которой превысит 2 часа, слишком сильно задержит прибытие последних паломников».

Колонна из 16 000 молодых паломников и четыре поезда, забронированные для обратного пути в Париж: так выглядит сегодня историческое паломничество, которое без особого шума началось в 1983 году как паломничество Центра Анри Шарлье, знак католической и обладающей монашеской душою Франции, которая хочет ответить на дехристианизацию и беспощадную секуляризацию. Уже два года спустя паломники смогли вой­ти в Шартрский собор, чтобы отслужить там заключительную Мессу. После кризиса, связанного с епископскими рукоположениями монс. Марселя Лефевра, двери собора оставались закрытыми до 1989 года, когда Иоанн Павел II в своем motu proprio «Ecclesia Dei afflicta» признал, что в Церкви есть место для этой реальности, полной молодых семей, привязанных к древнему римскому обряду.

С тех пор, как на Мессу по древнему обряду были наложены новые ограничения, число участников паломничества увеличилось в разы. Эффект «Traditionis Custodes»? Возможно. В любом случае, именно «эффект Гамалиила» должен заставить церковные власти задуматься и пересмотреть свои действия, чтобы не оказаться борющимися с Богом. Тем более, что опрос, проведенный ежедневной газетой «Ла Круа» (см. здесь и здесь), показал, что среди 30 000 молодых французов, которые примут участие в следующем Всемирном дне молодежи в Лиссабоне, почти 40% ценят Мессу по древнему обряду; столько же считают, что она их не привлекает, но они не против нее, и только 12%, похоже, усвоили стигматизацию indietrismo, считая, что древний обряд — это бесполезный возврат к прошлому. Это для тех, кто смотрит только на цифры; но если кто‑то хочет уловить реальность, что не помешало бы, ему достаточно поговорить с этими молодыми людьми — как поступил Матье Лассерре для французской католической газеты.

Жанна — 28‑летняя мать, она не из традиционалистской семьи, но ей нравится Месса по древнему римскому обряду, потому что она испытывает «чувство присутствия Христа. Я забываю, кто такой священник, его личность отходит на второй план, и я обращаюсь к главному». Хорошее подспорье в борьбе Папы Франциска против клерикализма. Но есть и еще что‑то, что привлекает людей к древней Мессе, как объясняет Элоди: «Я молюсь по миссалу моей прапрабабушки. У меня такое впечатление, что я сама становлюсь продолжением корней Церкви и всех великих святых, которые молились этими же словами».

Историк католицизма Поль Эйрьо так объясняет успех латинской Мессы среди молодого поколения: «Тридентский обряд интересен тем, что предлагает полный пакет, который кажется эффективным. Это музыкальная и ритуальная согласованность, с гарантией стабильности форм, независимо от места. И это работает, потому что этот набор толкуется в связи с определенным видением Церкви и мира. Здесь есть очень структурирующее измерение, сопряженное с политическим, духовным, теологическим и философским воспитанием, и измерение абсолютное, присущее именно молодежи».

Стабильность, последовательность, ви́дение, абсолют — мощные противоядия против колеблющейся и жидкой «культуры» релятивизма, в которой этим молодым людям явно не по себе. И они ищут что‑то другое: что‑то иное, а не продолжение мира сего, лишь прикрытое духовностью. Эти аспекты сам Эйрьо признает привлекательными даже для тех молодых людей, которые оставили практику веры. Пусть и не без оправданной осторожности, но факт, что общины, связанные с древним обрядом, очень открыты для «внешних»: «Эта динамика не нова, но прежде ее недооценивали. Сейчас происходит гибридизация между традиционной и нетрадиционной молодежью».

Интересен и тот факт, что у этих молодых людей не возникает проблем с посещением как древнего, так и реформированного обряда. Эта зафиксированная «литургическая текучесть», однако, не является индифферентизмом, потому что эти молодые люди склонны сохранять определенные элементы древнего обряда, которые они научились ценить. Например, принятие причастия на коленях и в уста. Оживает ли упраздненное Папой намерение «Summorum Pontificum» в молодых людях?

И речь не только о литургической чувствительности. Молодые люди, которые поедут на следующий ВДМ, демонстрируют тенденцию, противоположную предшествующим поколениям, и выглядят явно более «консервативными» (на самом деле этот термин идеологизирован и не способен «учесть многочисленные аспекты жизни веры», пишет Жером Шапюи) и воинствующими: «Эта молодежь ВДМ участвует не только в жизни Церкви, но и в жизни общества, часто — рядом с самыми бедными. Она обучается интеллектуально». Это очень живая реальность, решительно отличающаяся от того, что представляется по большей части как мир ностальгирующих, находящихся несколько на обочине церковной жизни людей.

Даже социолог Янн Резон дю Клюзьу вынужден признать, что «как ни удивительно, опрос показывает силу консерватизма среди молодых католиков». Впрочем, удивительно это только для тех, кому пришлось ждать результатов опроса, чтобы понять особенности реальности, которую они уже имели перед глазами.

Интересен и еще один элемент: «Новый факт: молодые „правые“ католики имеют более воинствующий опыт, чем те, кто относит себя к центристам или левым. Они позволяют себе вести консервативные сражения, например, проводя кампании по вопросам биоэтики (35%) или сексуальной морали (32%)», — объясняет далее дю Клюзьу. «Учитывая, насколько высоко в обществе по-прежнему ценятся социальные изменения, этот консерватизм делает их не стражами установленного порядка, а — парадоксальным образом — протестующими». Это очень отличается от того, что французский социолог называет левоцентристским и экологическим поколением, само себя описывающим как «поколение Папы Франциска», отличающимся бо́льшим конформизмом.

И все же этот дух соперничества, характерный для «правых» молодых людей, не ведет их к анархии, а еще больше привязывает их к институту: «среди различных предложенных ответов, представление о Церкви, получившее наибольший консенсус, — это представление о Церкви, которая в обществе должна быть „маяком, указывающим путь во тьме“ (59%)». Эти молодые люди, очевидно, согласны с тем представлением, которое имел о своей Церкви и ее пастырях Сам Иисус. И именно по этой причине, «как только речь заходит о позициях, более соответствующих Магистериуму, их всегда поддерживает большинство правых, в то время как левые занимают более отстраненную позицию». Напротив, только 7% определяют Церковь как «полевой госпиталь».

Например, по вопросу о роли женщин в Церкви 64% решительно не приемлют женского диаконата и священства. И целых 33% утверждают, что они чувствуют себя более чем признанными в Церкви, в то время как именно гражданское общество не защищает их как матерей семейств.

Снимаем шляпу (chapeau) перед честностью редакции «Ла Круа». Это реальность, это будущее. Смогут ли наши пастыри рано или поздно примириться с тем, что Дух действует в Церкви? Святой Дух, а не дух Собора.

среда, 6 апреля 2022 г.

О синодальности: голос казахстанского священника

9 октября 2021 года в Риме начался путь к Синоду Епископов 2023 о синодальности, его лозунг: «Ради синодальной Церкви: общение, участие и миссия». Поскольку все мы призваны принять участие в этом синоде, надо бы отнестись к этому призыву серьезно, не только поверхностно, эмоционально, с ура-оптимизмом. Чтобы соответственно оценить эту идею, нужно на основе документов, связанных с синодом, а также официальных речей Папы Франциска определить, прежде всего, цель — к чему синод ведет, и внимательно присмотреться к внутреннему содержанию того, что синод предлагает.

А. Цель

Синод, кажется, имеет своей целью неотвратимо преобразить Католическую Церковь в Церковь так называемую «синодальную». Как сказал по случаю открытия синодального пути Папа Франциск, ссылаясь на o. Ива Конгара OP: «не нужно нам создавать новой Церкви (как я понимаю, имеется в виду — обновленной), нужно нам создать другую Церковь». Итак, кажется, мы имеем дело с некоторой революцией, которая ведет к созданию новой религии, нового гипер-христианства, включающего в себя всё человечество. Оно, кажется, мало уже будет иметь общего с тем христианством, которое мы знаем, которое основал Иисус Христос. 18 сентября 2021 г. Папа Франциск обратился с речью к католикам Рима. Он говорил о том, что такое синодальность и как будет выглядеть Церковь будущего. Папа использовал два образа, или метафоры, чтобы нам лучше понять то, что он хочет осуществить.

Во-первых, Папа сравнивает Католическую Церковь с водой. Он сказал, что вода, если не течет, начинает гнить. Похоже, Церковь должна быть в движении, идти вперед, иначе в ней начнутся процессы гниения. Итак, мы уже знаем, что для синодального пути ключевым является движение вперед, развитие и изменение. О каких изменениях речь? Папа поясняет, что речь о том, чтобы отойти от разделения верующих на тех, которые учат, и тех, которых учат (традиционное разделение на ecclesia docens и ecclesia discens): «Есть определенное сопротивление тому, чтобы преодолеть образ Церкви, разделенной на предводителей и подданных, на тех, которые учат, и тех, которых учат. (…) Синодальная Церковь возвращает горизонт, из которого восходит Христос: возносить иерархические памятники означает закрывать его. Пастыри идут с людьми, мы, пастыри, идем с людьми, иногда впереди, иногда в середине, иногда сзади» — сказал дословно Папа. Невозможно не увидеть в этих словах ослабление одной из основных миссий Церкви, которую доверил ей Иисус — миссии учительской («Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» Мф 28, 19-20).

Второй образ — это «перевернутая пирамида». Папа Франциск привел этот образ в своей речи, произнесенной 17 октября 2015 года по случаю 50-летия установления Павлом VI институции Синода Епископов. Папа Франциск сказал, что Церковь должна иметь структуру «перевернутой пирамиды». «В Церкви, как в перевернутой пирамиде, верх находится ниже основания. Поэтому те, которые держат власть, называются служителями (ministri), ибо, согласно первоначальному значению этого слова, они меньше всех». Это, теоретически, красивая ссылка на добродетель смирения. Проблема в том, что если «перевернутую пирамиду» мы соединим с требованием преодоления разделения верующих на учащих и тех, которых учат, — то мы получим довольно-таки опасную смесь, тотальный хаос. Разве это не попытка разрушить ту структуру Церкви, которую установил Христос? В 2019 году о будущем Церкви интересно говорил кардинал Оскар Родригес Марадиага, председатель элитного совета кардиналов, который советует Папе в деле реформы римской курии. Он тоже говорил, что Церковь в будущем будет иметь структуру «перевернутой пирамиды», и относил это к установлению нового доктринального авторитета, например для конференций епископов.

Б. Содержание

Некоторые возражения вызывает использование в синодальных документах понятия sensus fidei fidelium, т. е. чувство веры верующих. Это понятие остается здесь мутным и неопределенным. В современном богословии и душепастырской практике это понятие, кажется, охватывает как живущих верой Церкви католиков, так и тех, которые в своих убеждениях отходят далеко от учения Церкви, даже если формально в ней остаются, не говоря уже о вероотступниках и атеистах. Насколько связанную с sensus fidei безошибочность в вере можно приписать католикам, которые, например, живут вместе как муж и жена без венчания, или одобряют противозачаточные средства, или аборт, или гомосексуализм?.. Конечно, нельзя! Согласно учению Католической Церкви, чтобы иметь подлинное участие в sensus fidei, нужно исполнить ряд требований. Однозначно уточняет это документ Международной Теологической Комиссии: «Sensus fidei в жизни Церкви», который был издан в 2014 году и одобрен тогдашним префектом Конгрегации Вероучения кардиналом Герхардом Мюллером. Комиссия указывает на необходимые способности для участия в sensus fidei. Это, прежде всего, активное участие в жизни Церкви (молитва, литургия, таинства — особенно Евхаристия и исповедь), а также полное согласие с учением Церкви. Следовательно, «вся совокупность верующих» (о которой говорят синодальные документы) во многих епархиях в мире (в том числе, наверное, и в Казахстане) как подлинный выразитель sensus fidei просто не существует! — а участие в sensus fidei имеет только часть верующих. Тем временем в Vademecum синода в пункте 2.1 читаем: «Сообща, все крещенные — субъект sensus fidelium, живого голоса Народа Божия». В свете упомянутого документа Теологической Комиссии, это утверждение является ложным! Во-первых, потому, что не приводит никаких необходимых условий (способностей) для участия в sensus fidei. И, во-вторых, необоснованно растягивает понятие sensus fidei на «всех крещенных», в то время как, по сути, оно относиться только к католикам, и то регулярно практикующим свою веру.

В контексте Синода много говорится о слушании, распознании и сопровождении, которые должны оказывать пастыри по отношению к своим овцам. Эти три ключевых слова мы можем встретить во многих документах и высказываниях Папы Франциска, а особенно сильно они прозвучали во время синода, посвященного молодежи. Тогда можно было услышать о том, как вся Церковь, прежде всего епископы, вслушиваются в критический голос молодых. Синод можно было сравнить с семьей, в которой подростки пытаются убедить родителей в своих мнениях, а те терпеливо их слушают. В документе, подготавливающим Синод о синодальности, одним из образцов такого слушания указан Иисус, который открывается для самого простого собеседника, которым является народ (толпа). Иисус постоянно открыт для всех людей, которые следуют за ним, иногда прямо не отступая от Него ни на шаг, в надежде получить знак и слово спасения. Они являются вторым актером сцены Откровения. Евангелие адресовано не к некоторым просвещенным или избранным. Собеседником Иисуса является народ, толпа, люди, погруженные в обычную жизнь. Кажется, что представление народа как коллективного собеседника Иисуса может вызвать некоторые недоразумения. Хоть документ отмечает, что народ следует за Иисусом, но символ синода (эмблема) показывает людей, следующих за ребенком. Епископа с посохом в руке, который есть образ Доброго Пастыря, мы видим ближе к концу процессии. И стоит заметить, что символика синода указывает не столько на слушание, а скорее уже на следование за… ребенком. Сразу за ребенком идут еще подростки. Чтобы выяснить проблему, надо присмотреться к отношению «Иисус — народ» в Евангелиях.

В Евангелиях «народ» — это люди, которые слушают Иисуса и следуют за Ним, часто презираемые религиозными элитами Израиля. Евангелист Матфей на сцену евангельских событий вводит «народ» уже в начале общественной деятельности Иисуса. После рассказов о крещении в Иордане, искушении в пустыне и призвании первых учеников мы читаем:

«И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мф 4, 23-25).

Мы видим, как Иисус начинает провозглашать приближение Царства Божьего, а первым адресатам этого призыва является народ, в котором исполняется пророчество Исаии: «земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Мф 4, 15-16). Этим светом является Иисус. Мы неоднократно слышим обращенный к народу призыв Иисуса слушать: «кто имеет уши слышать, да слышит!». И блажен тот, кто отвечает на этот призыв: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат» (Мф 13, 16). Этот момент слушания в Евангелии от Иоанна особенным образом выражен через метафору Доброго Пастыря и овец: «Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его» (Ин 10, 3-4). Надо подчеркнуть, что Пастырь встает впереди стада, а овцы идут за ним. Пастырь не идет за овцами, потому что овцы не знают куда идти. Овцам нужно слушать голос Пастыря. Нужно здесь добавить, что эту роль пастыря Иисус доверяет, прежде всего, Петру: «паси овец Моих» (Ин 21, 16); потом также всем остальным апостолам: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк 10, 16).

Отцы Церкви учат, что Добрый Пастырь сам исполняет Слово, которое провозглашает, поэтому овцы, видя исполнение Слова в своем Пастыре, идут за ним. Святой Августин говорит о том, что Пастырь, который ведет своих овец, является образом Иисуса воскресшего, который разорвал оковы смерти, поэтому идет впереди и ведет овец к полноте жизни. Пастыря характеризует мягкость, но одновременно некоторая категоричность (решительность), однозначность, ревность о спасении душ. Упомянутый св. Августин наставляет, чтобы пастыри Церкви не провозглашали фальшивого милосердия: «Чтоб мы никогда вам не говорили: живите как вам угодно! Будьте спокойны, Бог никого не осудит! Достаточно, что сохраните христианскую веру. Не осудит же того, кого искупил и за кого пролил кровь! (…) Великое же Божье милосердие, оно всё прощает. Если бы мы так делали, провозглашали бы не слова Божии и Христовые, но свои собственные: мы были бы пастырями, пасущими самих себя, а не овец» (Sermo 46).

Вернемся к теме отношения Иисуса к народу. В синоптических Евангелиях, особенно у Матфея и Марка, мы видим Иисуса, который учит народ в притчах, но никогда не говорит народу прямо. Значение притчи Он объясняет потом только ученикам и апостолам. Кроме того, это народ обступает Иисуса, чтобы Его слушать, а не наоборот: «Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки» (Лк 5, 1-3).

Евангелисты показывают народ как что-то очень непостоянное, изменчивое, капризное. О современном Ему поколении Иисус сказал: «Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали. Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ее» (Мф 11, 16-19). Дети, которые играются со своими сверстниками, всё время чем-то недовольные, и у них всегда найдется причина, чтобы предъявлять претензии. В конце концов, тот же народ, который кричал: «Осанна! благословен Грядущий во имя Господне! благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна в вышних!» (Мк 11, 9-10), через несколько дней будет кричать: «Распни Его!» (Мк 15, 14).

Итак, мы можем сказать, что Иисус разговаривает с отдельными людьми, но никак невозможно утверждать, что народ является источником или инспирацией Откровения. Иисус в Евангелиях не слушает народа, Он слушает Отца, чтобы потом явить Его народу.

Кроме того, есть один знаменательный текст, в котором мы можем увидеть, как Иисус ожидает от своих учеников, что они познают Его иначе, чем все остальные. В Евангелии от Матфея мы читаем о славном исповедании веры Петра:

«Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос» (Мф 16, 13-20). 

Мы можем заметить, что Иисус сначала спрашивает учеников, за кого почитают Его другие люди. Иисус интересуется, какое общественное мнение о Нем, за кого почитает Его народ. Что о Нем говорят торговцы у ворот города, рыбаки на берегу озера, пастухи, крестьяне…? Что думают о Нем паломники, отправляющиеся в Иерусалим? Эти мнения были неплохие — Иисуса сравнивали со славными людьми: с Илией, Иеремией, другими пророками. Но то, что наступает после, очень важно: «а вы за кого почитаете Меня?» (Мф 16, 15). Иисус ожидает от Своих учеников другого познания, чем то, которое доступно народу. Иисус не хочет в глазах Своих учеников быть «одним из…». Ученики Иисуса — это те, которые раньше, может быть, были народом, но через то, что слушали Благую Весть, познали и уверовали, что Он — Христос, посланный Отцом. А тем, кто особенным образом призван выражать эту веру и ее беречь, является Петр и каждый его преемник.

Одной из Библейских инспираций Синода о синодальности является рассказ об обращении сотника Корнилия (ср. Деян 10). И тут, кажется, мы находим некоторое злоупотребление, не совсем точную интерпретацию этой истории. Авторы синодального подготовительного документа отмечают, что эта история говорит об обращении Петра, который должен переступить некоторые религиозные запреты тогдашнего Иудаизма, чтобы благовествовать язычникам. Знаком этого обращения является то, что Петр вместе с язычниками ест то, что всегда считал запрещенным. Можно спросить: к чему призывает этот отрывок в контексте синода? Кажется, что такое представление ситуации намекает на обращение Церкви, Петра (Папы), епископов. Какие запреты планирует переступить сегодняшний Петр во имя единства со всеми людьми, новыми язычниками (языческими религиями)?

Входя в дом Корнилия, Петр переступил предписания, связанные с чистотой ритуальной. Стоит отметить, что ритуальная нечистота это не то же самое, что нравственная нечистота. Нечистота для евреев означала отсутствие святости, а оно воспринималось не как нравственное, но как экзистенциальное состояние. Человек нечистый терял состояние святости, что не соответствовало святости Бога, и поэтому его связь с Богом была разорвана. Ритуальная нечистота чаще всего была связана с тем, что человек коснулся смерти — или в прямом смысле слова, или только символически. Не входя в подробности, речь о том, что религия Ветхого Завета категорически требовала, чтобы человек сосредотачивался на жизни, а не на смерти, потому что Бог это даритель жизни.

Авторы подготовительного документа подчеркивают, что Петр переступил религиозные предписания Торы, но забыли добавить, что речь шла о предписаниях ритуальных, а не о моральных или — не дай Бог! — о доктринальных! За нарушение запрета вкушения нечистых животных даже не было предусмотрено наказание (ср. Лев. 11). Совсем иначе было в случае нарушения нравственных законов, например заповеди о прелюбодеянии. Разве Петр когда-нибудь шел на компромисс, преступал моральные или доктринальные требования? Конечно, нет! Стоит здесь внимательно прочитать два послания Петра. В первом из них Петр ссылается на слова из Ветхого Завета, именно об упомянутой уже святости. Это слова, взятые из книги Левита (где они находятся в конце главы, посвященной ритуальной чистоте): «ибо Я — Господь Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Лев. 11, 44). Посмотрим, какое значение придает этим словам Апостол:

«Посему, (возлюбленные), препоясав чресла ума вашего, бодрствуя, совершенно уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа. Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят. И если вы называете Отцем Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего, зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца» (1 Петр 1, 13-19).

Сознание искупленности Кровью Иисуса Христа побуждает христиан держаться подальше от грязи этого мира, особенно от греха, чтобы во всем поведении стать святыми по образу святого Бога. В делах моральных не может быть никаких уступок. Если бы мы спросили у Петра: «Можно ли переступить какие-нибудь нравственные запреты и, например, дать святое Причастие разведенным, живущим в новом союзе? Можно ли переступить в этом деле заповедь Божью во имя «душепастырского обращения» и единства со всеми людьми?», думаю, Петр был бы в шоке и поскорее бы нас просто выгнал. Вот, чему учит святой Петр:

«Чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией. Ибо довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению; почему они и дивятся, что вы не участвуете с ними в том же распутстве, и злословят вас» (1 Петр 4, 2-4).

А если бы мы спросили у Петра, можно ли было бы что-то изменить в вопросе сексуальной нравственности, например, отношение к гомосексуализму, то, наверное, пришлось бы нам тогда разделить судьбу Анании и Сапфиры (ср. Деян 5, 1-5). Потому что разве не являются такие вопросы искушением Святого Духа? Разве эти вопросы не выяснены уже в Библии Им самим раз и навсегда? 

Тот же Петр, который переступил преграды, связанные с местной культурой и некоторыми ритуальными предписаниями, чтобы выйти навстречу язычникам, решительно призывает: «спасайтесь от рода сего развращенного». После его первой проповеди в день Пятидесятницы слушатели, затронутые Словом Божьим, спрашивают Апостола: «что нам делать, мужи братия? Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш. И другими многими словами он свидетельствовал и увещевал, говоря: спасайтесь от рода сего развращенного. Итак, охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (Деян. 2, 38-41).

Как оказывается, даже для святого Петра есть границы, которых переступать нельзя, вопросы, в которых уступки невозможны.

Это только некоторые мысли по поводу того, что нам предлагает Синодальный путь. Из вышесказанного нетрудно заметить, что вся эта идея синодальности содержит много двоемыслия. По плодам ее узнаем. Пока мы наблюдаем всё больше распространяющийся в народе Божьем хаос, путаницу понятий… Если, например, во время Синода соберется 10 представителей, допустим, немецкой Церкви, и они могут проголосовать, что то, что раньше было грехом, теперь уже грехом не будет, или что сегодня вера другая, чем была раньше, у простых, набожных людей создается чувство неуверенности и потерянности. Поэтому и многие в последнее время Церковь покидают.

По моему мнению, нужно отказаться от этой новой идеи синодальности, несоответствующей непрестанному понятию и практике Церкви (perennis sensus ecclesiae), и вернуться к тому, чем Католическая Церковь жила в течении всей своей истории, вернуться к такому ее строю, такому порядку Церкви, какой был задуман Иисусом Христом, и ничего самовольно не менять, превращая Церковь в общину, похожую по духу и практике на протестантизм, который имеет в основе субъективизм, сентиментализм эмоций и светскую демократию. А всякие ссылки на действие Святого Духа — это в данном случае, скорее всего, неуместное злоупотребление. Главный смысл синода в Церкви издревле и всегда состоял в том, чтобы упразднить ошибки и двоемыслия в жизни веры, нравственности, литургии и душепастырства. Поэтому следующее увещевание святого Петра должно быть принято всерьез настоящим синодальным путем:

«Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? И если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится? Итак страждущие по воле Божией да предадут Ему, как верному Создателю, души свои, делая добро» (1 Петр 4, 17-19).

Казахстанский священник