Поиск по этому блогу

понедельник, 30 января 2017 г.

«Молчание»: очень современная история

Не играйте с дьяволом в шахматы. И в лото, и в футбол, и вообще ни во что не играйте – рогатый будет жульничать и на ходу менять правила в свою пользу, а перехитрить отца лжи вы всё равно не сумеете; выиграть у шулера можно только одним способом – отказаться играть вообще. «Vade retro, satanas», «отойди от меня, сатана» – единственный правильный ответ, сразу и без долгих разговоров. Эту простую истину, по-видимому, забыл главный герой фильма Мартина Скорцезе «Молчание», священник-иезуит Себастьян Родригес (Эндрю Гарфилд), а кое-кто еще из персонажей ее, должно быть, и не знал никогда. На протяжении всего фильма мы видим, (ВНИМАНИЕ! СПОЙЛЕРЫ!!!), как маленькими шажками человек идет к большому предательству. «А вот наступи на образ Христа», – говорит ему дьявол голосом японского чиновника. Подумаешь, это обычная формальность, при нужде можно даже истолковать обряд фуми-э как знак Господней любви и всепрощения. Наступи, и пойдешь себе спокойно, не доставляя лишних проблем ни себе, ни мне. Наступил? Молодец. Теперь плюнь на распятие и назови Пречистую Деву нехорошим словом. Тоже формальность, в общем-то – Она поймет, Ее и не так называли. (Ведь дьявол-то, он же и чиновник, знает, что ты попираешь не картинку, а веру в своем собственном сердце – он знает, а ты сам поймешь это не сразу.) Теперь давай дальше: ты ведь уже отрекся, значит, будешь других призывать к отречению. Вот так, молодец. А теперь сделаешься, мил друг, стукачом – будешь заманивать священников в ловушку, как Китидзиро (Йосукэ Кубодзука), или станешь экспертом по выявлению тех, кто ради своей, бывшей твоей, веры пойдет на пытки и казнь...

Можно сопротивляться, но – имеет ли смысл? В самом деле, что хорошего принесли миссионеры этим несчастным людям, которые теперь вынуждены жить в вечном страхе? В обществе эпохи сёгуната, где социальная граница между простолюдином и самураем, пожалуй, глубже, чем в любой европейской стране времен крепостного права, чиновников мало заботит судьба простых крестьян (оставим за скобками тот факт, что на самом деле среди христиан были и самураи вплоть до самого высокого положения, и даже князья-даймё, правившие целыми областями). С их точки зрения христианство не просто ненужно – оно опасно для всего гражданского порядка, угрожает едва ли не самим основам мироздания. Но ведь и сами священники в фильме не находят ответа на этот вопрос. Знаете, почему? Потому что, если вы заметили, такие понятия, как «посмертная участь», «спасение души», «рай» – «параисо» – звучат только из уст самих японцев.

Ана-цуруси (подвешивание вниз головой, «пытка над ямой») – мучительная казнь, изобретенная специально для христиан. Известны случаи, когда смерть не наступала в течение девяти дней. Здесь изображено длившееся 18-21 октября 1633 г. мученичество блаженного Юлиана Накауры SJ, японца-иезуита.

В романе Эндо дважды или трижды повторяется один и тот же образ (в фильм он не вошел): умирающего нельзя напоить – вода только стекает по пересохшим губам; Иисус Христос, податель воды живой, не вольет ее в уста мертвеца, и зря обвиняет Бога в молчании тот, кто сам глух. (Нельзя не вспомнить тут известный анекдот про верующего, который во время наводнения сидит на крыше и ждет, что Господь чудесным образом спасет его, отказываясь в этой связи перейти в проплывающую лодку, влезть в прилетевший за ним вертолет и т. п.; когда он, наконец, вполне закономерно тонет, то на его «предъявы» Всевышний отвечает: а кто, по-твоему, послал за тобой лодки и вертолеты? Всё это время Бог говорил с падре Родригесом голосами Своих мучеников – просто падре не слушал.)

Нас с вами Всемогущий Бог пока что милует, не подвергая даже малой доле тех испытаний, что были уготованы героям «Молчания». Нам даровано то, о чем стенал Китидзиро, жалевший, что невовремя родился: ведь живи он на несколько десятков лет раньше, так и помер бы приличным и даже почтенным христианином, не узнав собственной слабости. Но как мы обходимся с этим подарком? «Эта страна никогда не станет католической», «на этом болоте ничего не вырастет», «то, что истинно в Испании и Португалии, может быть ложно в Японии» – чьи это слова? Отступников и гонителей XVII века? Или наших современников – священников-экуменистов, без всяких пыток соглашающихся, что Католическая Церковь в России существует только для обслуживания немногочисленных нацменьшинств, а главное ее предназначение здесь – вести «диалог» с руководителями господствующего вероисповедания? Да и не только в России. Недавно вышедший из тюрьмы Огузхан Айдын, убивший в 2006 г. миссионера о. Андреа Санторо, объяснил в интервью мотивы своего поступка: священник де заявил, что «христианство – единственная истинная религия» и что в свое время «все турки станут христианами». Нет-нет, возмущенно встрепенулся апостольский викарий Анатолии, епископ-иезуит Паоло Биццети («апостольский викарий» – в том смысле, что подчиняется непосредственно Святому Престолу; апостольство здесь, как вы понимаете, ни при чем). Оказывается, приписывать священнику слова о том, что христианство – единственная истинная религия, оскорбительно для его памяти, ведь о. Андреа «был решительным противником прозелитизма». (Кстати, следите за руками: в России «прозелитизм» – это «переманивание» в католичество реальных или потенциальных чад Московского Патриархата, который-де несет историческую ответственность за крещение и просвещение русского народа; а в Турции – уже и мусульман нельзя обращать... за их крещение, по-видимому, несет ответственность исламское руководство?)

Рассказанная в «Молчании» история столь современна, что кажется вымышленной (или, точнее, списанной с натуры, но перенесенной в экзотическую эпоху). Но на самом деле в отличие от своих молодых собратьев, образы которых являются собирательными, Кристован Феррейра (Лиам Нисон) – реально существовавший человек, иезуит, под пытками отрекшийся от веры и еще долго живший в Японии в качестве переводчика, ученого и, как бы мы сейчас сказали, пропагандиста. (Еще один реальный человек в фильме – пожилой «инквизитор» Иноуэ Масасигэ (Иссэй Огата), к слову – чтобы у вас не оставалось лишних иллюзий насчет благородных язычников – поднявшийся до больших высот благодаря тому, что был любовником сёгуна Токугава Иэмицу.) Чтобы разбавить свои мрачные мысли о фильме и об окружающей нас действительности, поделюсь под конец хорошей новостью. Существуют свидетельства, что в конце своей жизни реальный Феррейра – восьмидесятилетний старик, прикованный к постели – раскаялся в отступничестве и громким голосом возвещал христианскую истину и готовность умереть за нее. Об этом стало известно губернатору, Феррейра был арестован и замучен над ямой (вероятно, 4 ноября 1650 года). Было отдано распоряжение осуществить казнь в тайне – впрочем, не обошлось без свидетелей; в дзэн-буддийском храме Кодайдзи была сделана посмертная запись, и погребение прошло на буддийском кладбище – но это могло было быть сделано по настоянию японских родственников и властей, стремившихся скрыть скандальное возвращение бывшего иезуита к запрещенной вере. Всё же мы не можем быть полностью уверены в достоверности сообщений о его покаянии; однако ничто не помешает нам молиться за упокой души Кристована Феррейры – в том числе по заступничеству множества несомненных, известных и неведомых мучеников Японии.

P. S. Общины тайных христиан (какурэ-кириситан), лишенных духовенства, непрерывно существовали в Японии вплоть до окончательной легализации христианства в 1873 году; основы вероучения и знание молитв на латинском языке передавались из поколения в поколение. В наши дни число католиков в Японии оценивается примерно в 500 тысяч (многие из них – обращенные в первом поколении), в стране служит более полутора тысяч священников, а о степени «социальной допустимости» христианства можно судить по тому факту, что три премьер-министра страны в XX-XXI вв. были католиками и еще пять – протестантами. Традиционную латинскую литургию оберегает национальная ассоциация Una Voce Japan, входящая в состав FIUV (сайт на английском и японском языках: http://uvj.jp/).

P.S.S.: Так опасен ли этот фильм для душ? Для тех, кто уже готов к отречению (по тем или иным причинам) и только ищет оправдания – да, несомненно. Скорцезе идет куда дальше, чем автор исходного романа «Молчание», японец-католик Эндо Сюсаку (1923-1996): Феррейра в исполнении Лиама Нисона вызывает скорее сочувствие – в книге он омерзителен; напротив, Родригес, в фильме проживший всю жизнь с фигой в кармане (зачеркнуто) крестиком в кулаке, но так ничем и не проявивший ту самую хваленую «веру, которая в сердце, а не в храме» – под конец книги не просто соболезнует кающемуся в очередной раз предателю Китидзиро, но и действительно отпускает ему грехи, помня, что, несмотря на собственное падение, остается священником – и ох как рискуя тем, что японец его заложит. Книга – своего рода исповедь слабого человека, ведь Эндо, принявший крещение в 11-летнем возрасте, сам временами боролся с искушением отречься. Фильм же при желании можно принять за панегирик отступничеству, ведь для культурного мейнстрима наших дней единственная приемлемая добродетель христианина – это сомнение: «герои ленты встают перед выбором между приверженностью своим догматам и правильным поступком», как ничтоже сумняшеся пишет автор какой-то американской рецензии. Однако же для зрителя (или читателя), исходно не стремящегося назвать черное белым, «Молчание» скорее может оказаться полезно, на ярком художественном примере показав, откуда берутся и к чему ведут популярные в наши дни рассуждения. А уж какую задачу ставил перед собой Мартин Скорцезе – этого я не знаю.

Олег-Михаил Мартынов

Благодарю моего товарища Евгения Розенблюма за беседу о фильме; многие использованные в заметке мысли на самом деле принадлежат ему.

пятница, 6 января 2017 г.

Провозглашение переходящих праздников на 2017 г.


Novéritis, fratres caríssimi, quod annuénte Dei misericórdia, sicut de Nativitáte Dómini nostri Jesu Christi gravísi sumus, ita et de Resurrectióne ejúsdem Salvatóris nostri gáudium vobis annuntiámus. Знайте, братья возлюбленные, что, по благодатному милосердию Божию, как отпраздновали мы Рождество Господа нашего Иисуса Христа, так и радость Того же Спасителя Воскресения возвещаем вам.
Die duodécima Februárii erit Domínica in Septuagésima. В 12-й день февраля будет воскресенье Семидесятницы.
Prima Mártii dies Cínerum, et initium jejúnii sacratíssimæ Quadragésimæ. В 1-й день марта будет день пепла и начало поста святейшей Четырехдесятницы.
Sexta décima Aprílis sanctum Pascha Dómini nostril Jesu Christi cum gáudio celebrábitis. В 16-й день апреля с радостию великою отметите вы святую Пасху Господа нашего Иисуса Христа.
Quinta vigésima Máii erit Ascénsio Dómini nostri Jesu Christi. В 25-й день мая будет Вознесение Господа нашего Иисуса Христа.
Quarta Júnii Festum Pentecóstes. В 4-й день июня – празднество Пятидесятницы.
Quinta décima ejúsdem Festum sacratíssimi Córporis Christi. В 15-й день того же месяца – празднество Тела Христова.
Tértia Decémbris Domínica prima Advéntus Dómini nostri Jesu Christi, cui est honor et glória, in sæcula sæculórum. Amen. В 3-й день декабря – первое воскресенье Адвента Господа нашего Иисуса Христа, Которому честь и слава во веки веков. Аминь.