Знакомый многим в России белорусский священник-доминиканец о. Михал Ермашкевич откликнулся на статью в газете «Каталіцкій веснік». Предлагаем читателю русский перевод его письма, которое также было опубликовано в газете.
Уважаемая редакция «Католического вестника»!
Прочитал в номере от 8.04.2018 г. статью «Церковь и Братство Пия Х» под рубрикой «Вопрос священнику» и с удивлением узнал, что нас, т.е. верующих, приверженных экстраординарной форме литургии (а священник – тоже верующий) в Беларуси, оказывается, очень мало или вообще нет (?!). Чувствую себя просто обязанным заявить, что МЫ ВСЁ ЖЕ ЕСТЬ, и нас гораздо больше, чем кажется!
Просто в результате нездорового отношения к себе (о чем ниже) многие не решаются заявить о своих духовных предпочтениях. Процитирую фразу целиком: «Однако кажется, что в нашей стране очень мало или вообще нет верующих, которые бы отличались такой привязанностью, принимая во внимание, что Церковь в Беларуси после II Ватиканского Собора беспрепятственно перешла к совершению Таинств на национальных языках».
Начну с последнего. Еще с какими препятствиями! И далеко не на всех национальных языках! И дело даже не в том, что в Советском Союзе Церковь была в непростой ситуации, находилась в определенной изоляции от того, что происходило в Ватикане. Просто в природе долгое время не существовало текстов новой литургии именно на белорусском языке, только польские (имеется в виду – на нашей территории). А это порождало межнациональные конфликты между верующими (в Беларуси и не только различие языков разделяло приходы) или способствовало полонизации всех католиков, что крайне негативно сказывалось на и без того сложном положении Католической Церкви, которая воспринималась как чужеродная организация. А сколько проблем было и по сей день остается с переводами литургических текстов! Долгое время каждый священник был сам себе переводчиком, а утвержденные переводы тоже, мягко говоря, не идеальны. Но это совсем другая тема...
В течение многих лет после Собора даже новая литургия по польским переводам служилось в духе вполне традиционном, лицом на Восток, с сохранением всего «старого» благочестия, благодаря которому вера пережила атеистические времена. И если бы с самого детства мое личное знакомство с католической верой, в которой я был крещен, начиналась не с Традиции, а с современных экспериментов над литургией (которым почему-то везде дается «зеленый свет»), с уверенностью могу утверждать, что священником я бы не стал! Да и вряд ли бы был частым посетителем храма... И не я один такой!
Вступив в начале 90-х в католический орден в Польше, я впервые встретился с т. наз. новыми движениями. Очевидно, что моя традиционная набожность все же была и остается действительно католической; новое для себя я воспринимал благосклонно – как право каждого в пределах Католической Церкви идти самым подходящим ему путем к Богу, хотя моему мировосприятию это новое и не соответствовало. Но я прочно верил – поэтому и выдержал, поэтому и принял Таинство священства – что традиционная латинская литургия и духовность дождутся своего времени. И действительно, дождались! Однако для меня стало огромным шоком то, что документы Бенедикта XVI и Папской комиссии «Ecclesia Dei» относительно традиционной литургии были восприняты многими представителями духовенства враждебно и агрессивно. Куда же девалось провозглашаемое ими католическое послушание Верховному Понтифику (в отсутствии которого так горячо обвиняют архиепископа Марселя Лефевра и его последователей)? Для меня это непонятно.
Если Папа говорит: «Можно!», почему многие священники и дальше продолжают считать дособорную Мессу чем-то устаревшим, запретным, вредным, а противостояние ее возрождению – своим «святым» долгом? Чем они руководствуются? Чего боятся? Я посоветовал бы им просто лучше и больше вникнуть в смысл «Summorum Pontificum» и комментариев самого Бенедикта XVI, а также «Universae Ecclesiae».
Повторюсь: мы есть в Беларуси и не требуем ничего незаконного, только практической реализации своего права, подтвержденного Святым Отцом. То, что кто-то может не воспринимать традиционную духовность как свою, я понимаю. Да никто никого к этому и не принуждает. Но зачем морально уничтожать (как чуть ли не врагов народа) тех, для кого она – как родная мать, рождающая и оберегающая веру? Где элементарная христианская любовь? Невольно начинаешь сомневаться в подлинности и христианской природе нового благочестия, которое навязывается верующим, лишь бы только они не заинтересовались Традицией, благодаря которой, однако, Церковь просуществовала столько веков, и которая и сегодня многим может помочь отыскать свой путь к Богу. Как оправдаются перед Ним те, кто относится к традиционалистам как к католикам худшего сорта, с которыми не стоит считаться, и выталкивает их на периферию католической жизни и церковной общины, которой они много могли бы дать полезного, заняв более подходящее место?..
С уважением,
о. Михал Ермашкевич ОР
P.S. Вышесказанное относится не столько к уважаемому автору статьи, сколько к общей ситуации, замалчивать которую я считаю неправильным.