Накануне горожане принимали Его как царя-победителя, который восстановит былую славу их державы. Затем, посетив храм и пробыв там довольно долго, Иисус бросает взгляд на это массивное сооружение и говорит ученикам Своим: «не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено». (Мф. 24:2)
Для людей, вот-вот ожидавших возрождения царства Давидова, эти слова в лучшем случае были непонятны, в худшем — сокрушительны. Иерусалимский храм, за 40 лет превращенный Иродом в величественное произведение архитектуры, был не только одной из самых впечатляющих построек той эпохи, но и средоточием религиозной жизни и общей идентичности еврейского народа.
Предполагая или, может быть, надеясь, что Иисус говорит об отдаленном будущем, ученики спрашивают Его, когда же это случится.
Повторяющееся пророчество
В ответ Иисус приводит целый перечень событий, которые будут этому предшествовать: голод, войны и землетрясения. Всё это уже не раз случалось с людьми и может быть объяснено рационалистически, лишено какого-либо сверхъестественного значения. (Мф. 24:6-8)
Но в конце списка Он добавляет нечто такое, что ни с чем не спутал бы ни один иудей I века: «мерзость запустения». (Мф. 24:15) Это выражение употребил шестью сотнями лет ранее пророк Даниил, предсказывая богохульные действия сирийского царя. (Дан. 11:31)
В 167 г. до Р. Х. Антиох Епифан разграбил Иерусалим и осквернил храм, принеся там в жертву свинью на алтаре, возведенном в честь Зевса. Это вынудило иудеев прекратить храмовые жертвоприношения и вызвало восстание Маккавеев. То был переломный момент еврейской истории, известный тем, кто задавал вопросы Иисусу, так же, как нам сейчас известны Бостонская бойня и американская революция. [Бостонская бойня — уличная стычка, произошедшая 5 марта 1770 г. в столице провинции Массачусетс-Бэй Бостоне между горожанами и английскими солдатами; один из кульминационных моментов противостояния Британии и ее североамериканских колоний, послуживший сигналом к столь же знаменитому «бостонскому чаепитию», а впоследствии и к войне за независимость США. Для русскоязычного читателя можно было бы сказать, например, что осквернение Храма в 167 г. до Р. Х. было известно современникам Христа в той же степени, в какой нам известны события 1917 г. — прим. пер.]
Иисус говорил ясно и четко: храм, вызывающий такое благоговейное восхищение Его учеников, вновь будет осквернен подобным же злодеянием. Но в отличие от пророчества Даниила предсказанное Иисусом исполнилось еще при жизни слышавших Его. В 70 г. по Р. Х. римские войска осадили Иерусалим, а затем разрушили храм и на его руинах установили имперские штандарты. (К слову, отстутствие упоминания об этом историческом событии в библейских текстах свидетельствует о раннем происхождении Нового Завета, то есть о том, что он был записан при жизни непосредственных свидетелей.)
Есть мнение, что «мерзость» относится также к некому эсхатологическому событию — богохульному поступку некой будущей харизматичной фигуры, который повлечет за собой период глобальных бедствий. Иисус мог предсказывать нечто связанное с восстановленным иудейским храмом, но возможно, что Его ответ относился к какому-то другому храму.
Другой храм
Войдя в Иерусалим, Иисус отправился в храм и тотчас возмутился тем, что там увидел: двор язычников был больше похож на дамасский базар. Площадка, где должны были молиться неевреи, была заставлена прилавками с товаром. Мало того: храмовые власти, те, кто должен был проверять животных, и купцы вступили в сговор с целью наживаться на верующих, чьи жертвы или монеты можно было счесть непригодными. (Мф. 21:12)
То, как отреагировал на это Иисус, перевернув столы меновщиков, вызвало общее замешательство, но слова его горького упрека — «дом Мой домом молитвы наречется» — эхом звучат по сей день. (Мф. 21:13)
В эпоху Церкви Божий дом построен из верующих, которые, как выразился Петр, «сами, как живые камни, [должны устроять] из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом». (1Пет. 2:4-6)
Будучи храмом Бога живого, христианская Церковь не является коммерческим предприятием — однако она уязвима для коммерческого давления. Как, например, ведут себя Церкви, столкнувшись с застоем или спадом в численности своих членов?
Прибегают ли они к «вау-фактору» в богослужении с приплясыванием под бубны «прославления» и к «актуальным» проповедям, за уши притянутым к библейским текстам — или сохраняют верность традиционным формам богопочитания?
Отступают ли они от исторического христианского учения, говорят о нем обтекаемо — или отважно и бескомпромиссно возвещают его?
Устраивают ли побольше вечеров с игрой в лото и молодежных мероприятий с пиццей, кока-колой и видеофильмами — или вкладываются в структурный, рассчитанный на всю жизнь человека процесс катехизации, призванный сформировать преобразующую своих членов общину христиан, подобных Христу?
Церковь, одержимая показателями Уолл-стрит — количеством клиентов, денег и зданий — и стратегиями Мэдисон-авеню — повышением релевантности и зрелищной ценностью — это Церковь, заполняющая свое священное пространство рыночным кичем. [Уолл-стрит — улица в Нью-Йорке, где расположено множество финансовых учреждений; на Мэдисон-авеню раньше находились офисы основных рекламных агентств США. — прим. пер.] Как и на храмовом дворе, куда 2000 лет назад пришел Иисус, здесь может быть полно народу, может бурлить активность, но на самом деле это лишь оскорбление очей Господних, место, где нет ни настоящей веры, ни настоящих верующих.
И наконец, есть еще третий храм, имеющий отношение к тому, о чем предупреждал Иисус, сидя на горе Елеонской.
И еще один храм
В тот же день, несколько раньше, к Иисусу обратилась группа религиозных лидеров и политических приверженцев действующей власти. Любопытное сочетание в одной команде фарисеев и иродиан — обычно две этих фракции противостояли друг другу — означало, что они что-то задумали. И в самом деле, не тратя даром времени, они задали Ему вопрос на засыпку: «Позволительно ли давать подать кесарю, или нет?» Если бы Он ответил «да», Ему приклеили бы ярлык предателя еврейского народа; скажи Он «нет» — ярлык врага государства; и тот, и другой ответ потенциально был связан с риском для жизни. (Мф. 22:15-17)
И, как обычно в подобных ситуациях, Иисус отвечает им вопросом на вопрос: «Кто изображен на государственных монетах?» Получив ответ, Он произносит в свою очередь то, от чего их пристально следящие за ним глаза лезут на лоб. (Мф. 22:19-21)
В достопамятной фразе Иисуса — «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» — выражен двойной долг верности христианина. Как граждане Града Божия, живущие во граде человеческом, христиане должны уважать гражданского правителя и подчиняться ему: он — Божие орудие для сдерживания зла и вершения справедливости, и его изображение на монетах выражает его материальную власть над нами.
Но есть Владыка и иной, высший, Которому мы должны быть преданы. Его образ — не на государственных монетах, а в нас самих. Imago Dei — печать, обозначающая, что человечество принадлежит Богу. Из всех созданий только люди несут божественный образ разумной мысли, надежды, воображения, творчества, трансцендентных стремлений, философских вопросов и нравственного осознания; только люди связаны долгом с Тем, Чей образ в них запечатлен.
Imago Dei начертан на всех людях, но христиане несут на себе нечто большее — то, что Павел описал словами «Христос в вас»! Это — исполнение того, что Иисус обещал ученикам Своим: что Он будет жить в них посредством Святого Духа. (Кол. 1:27)
Павел сказал верующим Коринфа, что их тела — храм Божий, напомнив, что храм Его свят. К церковной общине, известной скорее своей плотской похотью, нежели воплощением добродетели, он обратил предупреждение: «ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют». (1Кор. 3:16; 6:9-19)
Эммануил (Бог-с-нами) живет в Своем народе, в совокупном теле Церкви и в личной жизни каждого верующего. Мы чтим Его и поддерживаем святость Его храма, в котором приносим себя как живую жертву, служа Ему своим умом, сердцами, душами и телами, как Он научил нас Своим Словом. И мы же оскверняем Его храм, когда наша привязанность к материальному успеху, уважению в обществе и чувственному удовлетворению приводит к возведению другого алтаря, соперничающего с Его алтарем — алтаря, посвященного нашему самовластному «я».
Типовое пророчество
На протяжении веков определение народа Божия было «плотским». При Ветхом Завете израильтян определяло обрезание плоти. При Новом Завете христиан определяют дела плоти — поведение и образ жизни, соответствующие учению Иисуса в личностной целостности, отражающей плоды Духа. Проблема в том, что, как показывают различные исследования на протяжении ряда лет, «плоть» большинства христиан не очень-то отличительна.
А это позволяет предположить, что в наши святилища проникло некое иное «благовестие» (мерзость) — говорящее, по выражению протестантского теолога Ричарда Нибура, о том, как «некий Бог без гнева приводит человека без греха в Царство Божие без суда с помощью Христа без креста».
Так что покуда христиане искали мерзость «где-то там», в неком человеке или организации за океаном или в далекой-далекой галактике, возможно, что Захватчик терпеливо, но уверенно строил себе резиденцию «где-то тут», где эту возможность меньше всего подозревали. А если так, то здесь мы видим хорошо знакомую нам типовую библейскую модель пророчества, которое призывает каждую общину и каждого верующего к серьезному испытанию совести.
Автор: Реджис Николл (Regis Nicoll) — инженер-ядерщик на пенсии, сотрудник Колсоновского центра христианского мировоззрения, автор книги «Почему Бог есть и почему это важно». Первая публикация (на англ. яз.): журнал «Crisis», 10 января 2019 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий