Епископ Атаназиус Шнайдер. Значение низших служений в литургии

I. Происхождение: Сам Бог устанавливает подобающее Ему поклонение

1. Принцип Божественного закона в литургии

О природе священной литургии, то есть поклонения Богу, сам Бог говорил с нами в Своем Святом Слове, а Церковь объясняла ее в своем торжественном Учительстве. Первый из основных аспектов литургии заключается в следующем: Сам Бог говорит людям, как они должны чтить Его; иными словами, именно от Бога исходят конкретные нормы и законы, согласно которым должно — в том числе и внешне — развиваться поклонение Его Божественному Величию.

Человек воистину ранен первородным грехом, и по этой причине ему свойственны гордость и невежество, а еще в большей степени — искушение и склонность ставить себя на место Бога в центре богослужения, то есть практиковать самопоклонение в его различных скрытых и явных формах. Поэтому для подлинного поклонения Богу необходимы литургические законы и нормы. Их мы находим в Божественном Откровении, в писаном Слове Божием и в Слове Божием, переданном Церковью.

Божественное Откровение передает нам богатое и подробное литургическое законодательство. Целиком посвящена литургическому закону одна из книг Ветхого Завета — Левит, а частично также и книга Исхода. Отдельные литургические нормы ветхозаветного культа имели лишь временное значение, поскольку их смысл состоял в том, чтобы стать прообразом, указывающим на поклонение Богу, которое достигнет своей полноты в Новом Завете. Однако есть некоторые элементы, сохраняющие свою действительность всегда: во-первых, сам факт необходимости литургического законодательства; во-вторых, то, что законодательство, связанное с поклонением Богу, подробно и богато; и, наконец, то, что это поклонение происходит в соответствии с иерархическим порядком. Конкретно этот иерархический порядок представляется как трехчастный: первосвященник — священник — левит; в Новом Завете, соответственно: епископ — пресвитер — диакон / служитель.

Иисус пришел не для того, чтобы отменить закон, но чтобы исполнить его (ср. Мф. 5:17). Он сказал: «Доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё» (Мф. 5:18). Это особенно актуально для поклонения Богу, поскольку поклонение Богу составляет первую заповедь Декалога (ср. Исх. 20:3-5). Предназначение всего творения таково: ангелы, люди и даже неразумные существа должны восхвалять и поклоняться Божественному Величию, как гласит Богом данная молитва «Свят»: «Небеса и земля полны славы Твоей» (ср. Ис. 6:3).

2. Иисус Христос, верховный пример поклонения Отцу и верховный служитель литургии.

Первым и наиболее совершенным примером поклонения Отцу является Иисус Христос, воплощенный Сын Божий. Его спасительное дело имело своей главной целью воздать честь и славу Отцу вместо грешного человечества, неспособного оказывать Богу достойное и приемлемое поклонение. Восстановление истинного поклонения Богу и возмещение Божественному Величию, оскорбленному бесчисленными формами извращения поклонения, составляло главную цель Воплощения и дела Искупления.

Поставив Своих апостолов истинными священниками Нового Завета, Иисус оставил Свое священство Своей Церкви, а вместе с ним — и публичное богослужение Нового Завета, кульминацией которого является приношение Евхаристической жертвы. Он учил Своих апостолов Духом Святым, что богослужение Нового Завета должно быть завершением богослужения Ветхого Завета. Таким образом, апостолы передали свою власть и свое литургическое служение в трех степенях, то есть в трех иерархических чинах, по аналогии с тремя степенями служителей культа Ветхого Завета.

Верховный исполнитель литургии — Христос (по-гречески hó liturgós). Он содержит в Себе и осуществляет полноту поклонения Богу, даже в самых незначительных функциях. К этому факту могут также быть отнесены и следующие слова Христа: «Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27). Христос — служитель; он также является по преимуществу «диаконом». То же самое и с епископом, как высшим носителем литургического служения Христова. Епископат включает в себя все служения и службы публичного богослужения: служение пресвитерства, служение диаконата, служение малых чинов, то есть также и служение министрантов. Во время Понтификальной Мессы в соответствии с древней формой Римского обряда епископ надевает все облачения, в том числе и одежды малых чинов. В отсутствие всех низших служителей епископ сам выполняет все литургические функции пресвитера, диакона и даже малых чинов, то есть служителей алтаря. Также пресвитер сам выполняет все литургические функции диакона и малых чинов, то есть служителей алтаря, в отсутствие диакона, но некоторые функции диакона могут в его отсутствие выполнять субдиакон, носители малых чинов или служители алтаря.

3. Предание апостолов

Апостольское предание усмотрело в тройном иерархическом порядке Церкви исполнение типологии тройного иерархического порядка богослужения в Ветхом Завете. Об этом свидетельствует нам Папа святой Климент I, ученик апостолов и третий преемник апостола Петра.

В своем послании к Коринфянам святой Климент представляет литургический порядок, установленный Богом в Ветхом Завете, как образец правильного порядка иерархии и богослужения каждой христианской общины. Говоря о богослужении, он заявляет: «Мы должны в порядке совершать все, что Господь повелел совершать в определенные времена. Он повелел, чтобы жертвы и священные действия совершались не случайно и не без порядка, но в определенные времена и часы. Также где и через кого должно быть это совершаемо, Сам Он определил высочайшим Своим изволением, чтобы все совершалось свято и благоугодно, и было приятно воле Его. Первосвященнику дано свое служение (liturghíai), священникам назначено свое дело, и на левитов возложены свои должности (diakoníai); мирской человек (ho laikòs ànthropos) связан постановлениями для народа (laikóis prostágmasin )». (1Клим. 40:1-3.5)

Папа Климент понимал, что принципы этого порядка, установленные Богом в Ветхом Завете, должны продолжать действовать и в жизни Церкви. Наиболее очевидное отражение этого порядка следует искать в литургической жизни, в публичном богослужении Церкви. Таким образом, святой Понтифик делает такой вывод применительно к жизни и богослужению христиан: «Каждый из вас, братья, пусть благодарит Бога за свое собственное положение, храня добрую совесть и с благоговением не преступая определенного правила служения своего (kanón tes leiturghías)» (1Клим. 41:1).

Позже (ср. 1Клим. 42:1) Папа Климент описывает иерархию Нового Завета, содержащуюся в самом Господе Иисусе Христе и конкретизированную в миссии апостолов. Эта реальность соответствует порядку (táxis), желаемому Богом. Здесь святой Климент использует те же термины, которыми он ранее описывал литургический и иерархический порядок Ветхого Завета.

С первых веков Церковь осознавала, что богослужение должно происходить в соответствии с порядком, установленным Богом, в соответствии с примером Божьего порядка, указанного в Ветхом Завете. Следовательно, чтобы выполнять какую-либо задачу в публичном богослужении, необходимо было принадлежать к иерархическому чину. Следовательно, христианское богослужение, то есть Евхаристическая литургия, совершалось в иерархическом порядке лицами, официально назначенными для этой цели. По этой причине те, кто исполнял богослужение, составляли сан — священный сан, разделенный на три степени: епископат, пресвитерат и диаконат, аналогичный трем уровням служителей ветхозаветного богослужения — первосвященнику, священникам и левитам. Папа святой Климент в I веке обозначал службу ветхозаветных левитов словом «диакония» (1Клим. 40:5). Таким образом, мы можем определить здесь основу древней церковной традиции, которая, начиная с V века, обозначает христианского диакона словом «левит», например, в Constitutiones Apostolicae (2, 26:3) и в трудах Папы Льва Великого (ср. Ер. 6:6; Ер. 14:4; Sermo 59:7; 85:2).

4. Диаконат

4.1. Диаконы как левиты Нового Завета

Очень ясное и важное свидетельство этого параллелизма между иерархическими степенями Ветхого и Нового Заветов можно найти в обрядах рукоположения. Тексты обрядов рукоположения восходят к очень древним временам, как видно в случае Traditio Apostolica, а затем в Сакраментариях Римской Церкви. Эти тексты и обряды оставались практически неизменными в своих основных формулах на протяжении многих веков, вплоть до наших дней. Префации или посвящающие молитвы всех трех сакраментальных санов ссылаются на иерархический и литургический порядок Ветхого Завета.

В обряде епископской хиротонии древнего Римского Понтификала читаем такое важное утверждение: «Славе Божией подобает служение священных чинов» (gloriae Tuae sacris famulantur ordinibus). Древний Понтификал прямо проводит параллель между Аароном, первосвященником, и епископским чином; в новом Понтификале есть только общая отсылка к этому. В пресвитерском рукоположении в обоих Понтификалах явно упоминаются семьдесят старейшин — помощников Моисея в пустыне. Что касается диакона, то в древнем Понтификале Римской Церкви прямо говорится, что диаконы носят имя и должность ветхозаветных левитов: «quorum [levitarum] et nomen et officium tenetis». Древний Понтификал заявляет еще более ясно: «Будьте избраны на левитскую должность» (eligimini in levitico officio). Новый Понтификал в обряде рукоположения также сравнивает диакона с левитами.

В ветхозаветном культе левиты совершали целый ряд вторичных литургических служений в помощь священникам. Перед диаконами стояла та же задача, что и перед левитами, о чем свидетельствует молитвенная вера и литургическая практика Церкви с первых веков. Любой, кто не получил торжественного назначения на богослужение, не мог выполнять никаких литургических функций, даже если эти функции были второстепенными или просто вспомогательными. Эти второстепенные и вспомогательные функции выполняли диаконы, новозаветные левиты, которые не считались священниками. Так Церковь всегда верила и молилась: диакон рукоположен «non ad sacerdotium, sed ad ministerium» («не для священства, но для служения») (Traditio Apostolica, 9). В той же Traditio Apostolica (начало III века) говорится также: «Диакон получает не дух, в котором участвует священник, но дух, подчиняющийся власти епископа» (п. 8).

4.2. Разъяснение Папы Бенедикта XVI о диаконате

Папа Бенедикт XVI внес доктринальные и канонические разъяснения относительно диаконата. В Motu proprio Omnium in Mentem от 26 октября 2009 года Верховный Понтифик исправил текст канонов 1008 и 1009 Кодекса Канонического Права. В прежнем тексте канона 1008 говорилось, что все священнослужители, принимающие таинство рукоположения, выполняют служения обучения, освящения и управления «в лице Христа Главы» (in persona Christi Capitis). В новой формулировке того же канона было удалено выражение in persona Christi Capitis и упоминание тройного служения (tria munera). В канон 1009 добавлен третий абзац:

«Те, кто состоит в чине епископа или пресвитера, получают миссию и способность действовать в лице Христа Главы, в то время как диаконы получают силу служить народу Божьему (vim populo Dei serviendi) в диаконии литургии, слова и благотворительности».

Учительство Церкви внесло это необходимое разъяснение, чтобы диаконат понимался как с доктринальной, так и с литургической точки зрения таким образом, который больше соответствует апостольской традиции и великому преданию Церкви. Св. Фома Аквинский сказал, что диакон не имеет власти учить, то есть у него нет «munus docendi» в строгом смысле слова. Существует разница между характером проповеди епископа или священника, с одной стороны, и проповедью диакона, с другой. Диакон может проповедовать только «per modum catechizantis»; а «modus docendi», т. е. доктринальное изложение Евангелия и веры, принадлежит епископу и пресвитеру, — сказал св. Фома (ср. S. th. III, 67, 1, ad 1).

Что касается иерархического порядка в церкви, Тридентский Собор провел четкое различие между священниками и теми, кого называют служителями. Таким образом, Собор утверждает: «Помимо священства, в Католической Церкви есть и другие, бо́льшие и меньшие чины» (ср. Сессия XXIII, Каноны о таинстве священства, кан. 2). «В Католической Церкви есть иерархия, установленная Божественным характером и состоящая из епископов, пресвитеров и служителей» (ср. там же, кан. 6). Слово «служители», безусловно, в первую очередь включает диаконов, и из процитированного канона 2 можно также вывести, что малые чины также включены в иерархию, хотя они не принадлежат к служебному священству, как епископат и пресвитерат. Диаконы не являются «жертвоприносителями», они не священники, и по этой причине великое предание Церкви не считало диаконов ординарными служителями таинств крещения и уделения Святого Причастия.

Всё предание Церкви, как восточной, так и западной, всегда утверждало следующий принцип: диакон подготавливает, помогает, оказывает помощь литургическому действию епископа или пресвитера (см., например: Didascalia Apostolorum, 11). Уже Первый Вселенский Собор в Никее недвусмысленно подтвердил эту истину и эту практику, почерпнутую из предания, говоря: «Этот великий и священный Собор узнал, что в некоторых местах и городах диаконы уделяют священникам благодать Святого Причастия (gratiam sacrae communionis). Ни канонические нормы (regula, kanòn), ни обычай не позволяют тем, кто не имеет власти приносить жертву (potestatem offerendi), причащать Телу Христову тех, кто имеет власть приносить жертву» (кан. 18). Диакон служит в лице епископа и пресвитеров единому и неделимому священству, точно так же, как левиты служили первосвященнику и священникам Моисея.

II. Принадлежность к сакраментальному чину и иерархии без участия в служебном священстве

5. Диаконат и малые чины

Не будучи на самом деле священником, диакон, тем не менее, принадлежит к сакраментальному и иерархическому чину. Этот факт выражает истину о том, что подчиненные или вспомогательные литургические функции также принадлежат единственному истинному священнику Иисусу Христу, поскольку Он, осуществляя Свое священство через Жертву Креста, стал слугой, служителем, «диаконом». Ибо во время Тайной вечери Христос сказал своим апостолам, священникам Нового Завета: «Я среди вас, как служащий (ho diakonòn)» (Лк. 22:27), то есть как «диакон». Для оказания помощи во время литургии, то есть функций, не требующих должной священнической власти, по Божественному распоряжению в Церкви было установлено сакраментальное рукоположение — диаконат. Литургические функции диакона, за исключением провозглашения Евангелия, со временем были распределены среди других служителей алтаря, для которых Церковь создала не-сакраментальные рукоположения, особенно субдиакона, чтеца и аколита. Следовательно, принцип, согласно которому все литургические функции, не требующие надлежащей священнической власти, по закону и природе принадлежат общему священству верующих, недействителен.

Более того, это утверждение противоречит принципу, установленному в Божественном Откровении в Ветхом Завете, в котором Бог установил (через Моисея) чин левитов для низших и не-священнических функций, а также в Новом Завете, в котором Он установил (через апостолов) для этой цели, т. е. для не-священнических функций в литургии, чин диаконов. Литургическое служение диакона также содержит в себе низшие или самые скромные литургические функции, поскольку они выражают истинную природу его чина и его имени: слуга, диáконос. Этими более низкими или более скромными литургическими функциями могут быть, например, приносить к алтарю свечи, воду и вино (субдиакон, аколит), совершать чтения (субдиакон, чтец), присутствовать при экзорцизме и читать экзорцистские молитвы (экзорцист), наблюдать за церковными дверями и звонить в колокола (привратник). Во времена апостолов все эти низшие функции во время богослужения осуществляли именно диаконы, но уже во II веке Церковь мудрым расположением, используя силу, которой наделил ее Бог, начала оставлять за диаконами высшие не-священнические литургические функции и открыла, так сказать, сокровище диаконата, распределяя его богатство, расчленяя сам диаконат и тем самым создавая малые чины (ср. Dom Adrien Gréa, L’Église et sa divine constitution, préface de Louis Bouyer de l’Oratoire, ed. Casterman, Montréal 1965, p. 326).

Таким образом, в течение долгого времени количество диаконов могло оставаться небольшим за счет увеличения числа других низших служителей. В первые века Римская Церковь из уважения к преданию апостолов не хотела превышать число диаконов, равное семи. Так, в III веке Папа Корнилий писал, что в Римской Церкви семь диаконов (ср. Евсевий Кесарийский, Церковная история, I, 6:43). Еще в четвертом веке провинциальный синод в Неокесарии (между 314 и 325 гг.) установил ту же норму (ср. Mansi II, 544). Отец Адриан Греа дал такое духовно и богословски глубокое объяснение органической связи между диаконатом и другими малыми или низшими чинами: «По мере того, как дерево Церкви росло, эта главная ветвь диаконата, подчиняющаяся божественным законам роста, расцвела и разделилась на несколько ветвей, которыми были чин субдиаконов и другие малые чины» (op. cit., p. 326).

В чем может быть причина замечательной плодовитости диаконата, от которого родились малые чины? Согласно о. Греа, ответ заключается в том, что между священством и служением существует существенная разница. Мы можем видеть это существенное различие в том факте, что только священство действует в лице Христа Главы (in persona Christi Capitis). С другой стороны, служение диаконата не может этого сделать, как повторил Папа Бенедикт XVI в Motu proprio Omnium in Mentem. Священство просто и неделимо по своей природе. Священство нельзя передать частично, хотя им можно обладать в различной степени. Священством обладает епископ как глава и пресвитер как участник. По сути, священство нельзя расчленить (ср. Dom Gréa, op. сit., р. 327). С другой стороны, служение полностью находится в ведении диаконата и неограниченно открыто для участия в нем, поскольку все многочисленные функции служителей направлены на священство, которому они должны служить. Божественная мудрость запечатлела характер делимости литургического служения, которое не является строго священническим, и обосновала его в сакраментальном диаконате, оставив, однако, Церкви свободу распределять, в соответствии с потребностями и обстоятельствами, не-сакраментальным образом, различные части диаконата, которые обретаются в малых чинах, особенно в служениях чтеца и аколита.

Догматически определяя установленную Богом структуру иерархии, Тридентский Собор выбрал термин «служители» наряду с терминами «епископ» и «пресвитеры», избегая термина «диаконы». Вероятно, Собор хотел включить в термин «служители» как диаконат, так и малые чины, чтобы косвенно сказать, что малые чины являются частью диаконата. Такова формулировка канона 6 сессии XXIII: «Если кто скажет, что иерархия в Католической Церкви, состоящая из епископов, пресвитеров и служителей, не есть божественное установление, да будет анафема». Таким образом, можно сказать, что низшие или малые чины, такие как лекторат и аколитат, по божественному установлению берут свое начало в диаконате, но по установлению церковному были сформированы и распределены по нескольким степеням (см. Dom Gréa, loc. cit.).

6. Историческое развитие малых чинов

Как свидетельствует Тертуллиан, уже во II веке в богослужении особую роль играют чтецы как стабильная категория литургических служителей (см. Praescr. 41). Еще до Тертуллиана святой Иустин упоминает тех, кто имеет право читать Священное Писание в Евхаристической литургии (ср. 1 Аpol. 67:3). Уже в третьем веке в Римской Церкви существовали все малые и главные чины последующего церковного предания, о чем свидетельствует письмо Папы Корнилия 251 года: «В Римской Церкви сорок шесть пресвитеров, семь диаконов, семь субдиаконов, сорок два аколита, пятьдесят два экзорциста, чтеца и привратника» (Евсевий Кесарийский, Церковная история, VI, 43, 11).

Необходимо принять во внимание, что эта иерархическая структура с её различными степенями не могла быть нововведением, но отражала традицию, поскольку три года спустя Папа Стефан I написал святому Киприану Карфагенскому, что в Римской Церкви нет нововведений, сформулировав известное выражение: «nihil innovetur nisi quod traditum est» (у Киприана, Ep. 74). Евсевий Кесарийский описал отношение Папы Стефана I, которое, безусловно, характеризовало его предшественников, Римских Понтификов, следующими словами: «Stephanus nihil adversus tradionalem, quae iam inde ab ultimis temporibus obtinuerat, innovandum ratus est» («Стефан решил не одобрять никакие нововведения против предания, которое он принял от прежних времен») (Церковная история, VII, 3:1).

В таком важном аспекте, как иерархическая структура, существование пяти степеней служителей ниже диаконата не могло быть нововведением против предания в середине III века. Таким образом, мирное существование этих степеней ниже диаконата предполагало более или менее длительную традицию и должно было восходить в Римской Церкви, по крайней мере, ко II веку, то есть непосредственно к послеапостольскому времени. Согласно свидетельству всех богослужебных документов и Отцов Церкви начиная со II века и далее, чтец, а затем и другие низшие литургические служители (привратник, экзорцист, аколит, субдиакон), принадлежали к духовенству, и эта должность была возложена на них через посвящение (ordinatio), хотя и без возложения рук. Восточная Церковь использовала и до сих пор использует два разных выражения. Для священных рукоположений епископата, пресвитера и диаконата употребляется слово «хиротония» (cheirotonía), а для посвящения малых церковнослужителей (иподиаконов, аколитов, чтецов) — «хиротесия» (cheirotesía). Чтобы обозначить, что функции нижестоящих по сравнению с диаконом служителей определенным образом содержатся в служении самого диакона и происходят от него, Церковь также приписала низшим литургическим служителям термин «ordo» (чин), тот же термин, с помощью которого обозначаются иерархические служители сакраментального чина, хотя и со спецификацией «малые чины», чтобы отличать их от трех «бóльших чинов» (диаконат, пресвитерат, епископат), которые имеют сакраментальный характер.

III. Жест разрыва и обязывающая сила традиционной практики

7. Актуальная ситуация с малыми чинами

С первых веков, в течение почти 1700 лет, Церковь непрерывно обозначала литургических служителей ниже диаконата как в литургических, так и в канонических книгах термином «чин» (ordo). Эта традиция продолжалась до motu proprio Папы Павла VI Ministeria Quaedam 1972 года, которым были упразднены малые чины и субдиаконат, а вместо них были созданы «служения» чтецов и аколитов для продвижения активного участия верующих-мирян в литургии, несмотря на то, что такое мнение не находит конкретной поддержки в текстах Второго Ватиканского Собора. Эти служения чтеца и аколита получили затем квалификацию «служение мирян». Более того, распространилось утверждение, что литургическое служение чтеца и аколита является выражением, присущим общему священству мирян. На основании этого аргумента нельзя привести убедительные основания для исключения женщин из официального служения чтеца и аколита.

Этот аргумент, однако, не соответствует постоянному мнению Церкви (perennis sensus Ecclesiae), поскольку до Папы Павла VI Церковь никогда не учила, что литургическое служение чтеца и аколита является выражением, присущим общему священству мирян. Не только непрерывное предание Вселенской Церкви запрещало женщинам выполнять литургическое служение чтеца и аколита, но и канонический закон Церкви запрещал женщинам получать посвящение в малые чины или фактически выполнять соответствующее служение, не получив такого посвящения.

Жестом большого и явного разрыва с непрерывным и вселенским преданием как Восточной, так и Западной Церкви стало то, что Папа Франциск своим motu proprio Spiritus Domini от 10 января 2021 года изменил кан. 230 § 1 Кодекса Канонического Права, разрешив женщинам доступ к литургически установленному служению лектората и аколитата. Однако этот разрыв с непрерывным и вселенским церковным преданием, установленный Папой Франциском на уровне закона, был осуществлен или допущен его предшественниками Папами Павлом VI, Иоанном Павлом II и Бенедиктом XVI еще раньше на уровне практики.

Еще одним логическим следствием было бы предложение требовать сакраментального диаконата для женщин. Тот факт, что Папа Бенедикт XVI подтвердил традиционное учение, согласно которому диакон не имеет власти действовать в лице Христа Главы (in persona Christi capitis), будучи посвященным не в священство, а в служение, дал некоторым богословам повод требовать на основании этого аргумента возможности рукополагать женщин в диаконы. Они утверждают, что, поскольку диакон не несет в себе служебного священства, запрет на священнические рукоположения — окончательно подтвержденный Папой Иоанном Павлом II в документе Ordinatio Sacerdotalis от 1994 года — по их мнению, не распространяется на диаконат.

Следует сказать, что сакраментальное диаконское рукоположение женщин шло бы вразрез со всем преданием Вселенской Церкви, как Восточной, так и Западной, и противоречило бы установленному Богом церковному порядку, поскольку Тридентский Собор догматически определил следующую истину: установленная Богом иерархия состоит из епископов, священников и служителей, то есть, по крайней мере, также из диаконов (см. Сессия XXIII, кан. 6). Более того, известный литургист Эме Жорж Мартиморт убедительными историческими и богословскими доказательствами опроверг теорию и утверждение о существовании сакраментального женского диаконата (см. Les diaconesses. Essai historique, Roma 1982; см. также: Gerhard Ludwig Müller, «Können Frauen die sakramentale Diakonenweihe gültig empfangen?», in Leo Cardinal Scheffczyk, ed., Diakonat und Diakonissen, St. Ottilien 2002, стр. 67–106).

Богословский аргумент, согласно которому служение чтеца и аколита присуще общему священству мирян, противоречит принципу, установленному Богом уже в Ветхом Завете, который гласит: чтобы выполнять любое, даже более скромное, служение в публичном богослужении, служащему необходимо получить стабильное или священное поручение. Апостолы сохранили этот принцип, установив посредством Божественного Откровения чин диаконов по аналогии с ветхозаветными левитами. Этот факт также очевиден из намеков Папы Климента I, ученика апостолов (ср. op. cit.). Церковь первых веков, а затем и непрерывное предание сохранили этот богословский принцип богослужения, который гласит, что для совершения любой службы у алтаря или публичного богослужения необходимо принадлежать к чину служителей, назначенных для таких функций особым обрядом под названием «посвящение» или «рукоположение» (ordinatio).

По этой причине Церковь еще во II веке начала распределять те или иные литургические обязанности диакона, то есть новозаветного левита, между различными служителями или малыми чинами. Допуск к богослужению без принятия малых чинов всегда считался исключением. Вместо малых чинов у алтаря могли служить взрослые мужчины или мальчики. В этих случаях мужской пол определенным образом заменял малое не-сакраментальное посвящение, поскольку диаконское служение и все другие малые чины, входившие в диаконат, не являлись священническими служениями. Мужской пол, однако, был необходим, потому что, в отсутствие посвящения в малые чины, это последнее звено, связывающее на уровне символа низших литургических или замещающих служителей с диаконатом. Другими словами, мужской пол низших литургических служителей был связан с принципом левитского литургического богослужения, которое, в свою очередь, было строго направлено к священству и в то же время подчинено ему и предназначалось по Божественному установлению в Ветхом Завете для мужского пола.

Иисус Христос, собственно «диакон» и «служитель» всех общественных богослужений Нового Завета, был мужчиной. По этой причине вселенское и непрерывное двухтысячелетнее предание Церкви как на Востоке, так и на Западе закрепило за публичным литургическим служением мужской пол в сакраментальном чине епископата, пресвитерата, диаконата и также в малых чинах или низших служениях, таких как служения чтеца и аколита. Женский пол находит свою модель служения в Пресвятой Деве Марии, Матери Церкви, которая обозначила себя словом «раба», ancilla (латинское), doúle (греческое) — эквивалент мужского «diákonos». Примечательно, что Мария не сказала: «Я диаконисса Господня», но «Я раба Господня».

Богослужение женщин в Евхаристической литургии в качестве чтецов, аколитов и прислуживающих у алтаря было полностью исключено из богословских рассуждений всего ветхозаветного и новозаветного предания, а также двухтысячелетнего восточного и западного предания Церкви (см. цитируемое исследование Мартиморта). Были некоторые исключения в закрытых женских монастырях, где монахини могли читать чтение; тем не менее, они читали не в пресвитерии или святилище, а за закрытой решеткой, как было, например, в некоторых обителях картузианок (см. Martimort, op. cit., pp. 231ff.).

Провозглашение Священного Писания во время Евхаристической Жертвы никогда не было доверено Церковью лицам, которые не состояли, по крайней мере, в малых чинах. Вселенский Второй Никейский Собор запретил противоположный обычай, заявив: «Порядок (táxis) должен быть сохранен в святынях, и Богу угодно, чтобы различные задачи священства выполнялись с усердием. Поскольку некоторые, приняв духовный постриг с детства, без какого-либо другого возложения рук епископом (me cheirotesian labòntas) читают с амвона во время Евхаристической литургии (super ambonem irregulariter in collecta legentes; по-гречески: en te synaxei) вопреки священным канонам (по-гречески a-kanonìstos), мы приказываем, чтобы с этого момента это больше не разрешалось» (кан. XIV).

Эта норма всегда сохранялась Вселенской Церковью и особенно Римской Церковью до момента, следующего за литургической реформой после Второго Ватиканского Собора, когда мирянам, то есть тем, кто не состоял в бóльших или малых чинах, было разрешено публично читать чтение также на торжественных мессах, и постепенно это было разрешено даже женщинам. Желая сохранить принцип великого предания, которое требовало, чтобы литургические службы выполнялись служителями малых чинов, Тридентский Собор настоятельно рекомендовал епископам обеспечить, «дабы служения священных чинов от диакона до остиария [привратника], достохвально принятые Церковью от апостольских времен, осуществлялись только теми, кто находится в соответствующем чине» (см. Сессия XXIII, Декрет о реформе, кан. 17). Собор разрешил даже женатым мужчинам быть посвященными в малые клирики: «Если не будет целибатных клириков, чтобы исполнять служения первых четырех из меньших чинов, то могут быть поставлены и женатые» (loc. cit.). В римской литургии более древней, или экстраординарной формы провозглашение чтения в Евхаристической литургии может быть совершено только теми, кто состоит либо в малых, либо в бóльших чинах; действительно, по сей день, епископы всё еще уделяют малые чины в общинах, которые придерживаются usus antiquior. Данная форма римской литургии сохраняет сей принцип, переданный с апостольских времен и подтвержденный Вторым Никейским Собором в VIII веке и Тридентским Собором в XVI веке.

IV. Марианский характер роли женщин в богослужении

8. Служение малых чинов и священство Христа

Иисус Христос, единственный истинный Первосвященник Божий, одновременно является верховным диаконом. В определенном смысле можно сказать, что Христос также является верховным субдиаконом, Христос является верховным аколитом и экзорцистом, Христос является верховным чтецом и привратником, Христос является верховным прислужником в литургии, поскольку всё существование Христа и Его дело спасения были смиреннейшим служением. Следовательно, Его священство в служебном священстве Церкви должно также включать в себя низшие литургические функции или самые скромные литургические служения, такие как служение чтеца или аколита. По этой причине диаконат со своими функциями входит в таинство рукоположения и косвенно включает в себя также низшие литургические ступени с их функциями, которые всегда по праву назывались «чинами» (ordines), хотя формально не являются сакраментальными.

Вот еще одна богословская причина того факта, что Вселенская Церковь никогда не допускала женщин к публичному литургическому служению, даже в малых чинах чтеца или аколита. В жизни Христа можно увидеть, как Он выполнял функцию чтеца (когда Он читал Священное Писание во время богослужения в синагоге, ср. Лк. 4:16). Можно сказать, что Христос выполнял функцию привратника (остиария), когда изгонял торговцев из храма Божьего (ср. Ин. 2:15). Христос часто выполнял функции экзорциста, изгоняя нечистых духов. Функции субдиакона или диакона выполнял Христос, например, во время Тайной вечери, препоясываясь фартуком раба и омывая ноги апостолам, которые во время той же Вечери были поставлены Им истинными священниками Нового Завета (ср. Тридентский Собор, сессия XXII, глава 1).

Малые и низшие литургические служения также относятся к величию и природе служебного священства и таинства рукоположения. Было бы ошибкой, человеческой и мирской мыслью, утверждать, что только высшие литургические функции (провозглашение Евангелия, произнесение слов Пресуществления) принадлежат служебному священству, в то время как низшие и более скромные литургические функции (произнесение чтения и прислуживание у алтаря) присущи общему священству верных мирян. В Царстве Христовом нет различения, нет конкуренции за обладание большей силой в осуществлении богослужения; скорее, всё сосредоточено в реальности и в необходимости смирения, согласно образцу Христа — Вечного Первосвященника.

Отец Греа оставил нам следующие замечательные размышления: «Когда епископ или священник выполняет какую-либо функцию простого служения, он делает это со всем величием, которое его священство придает его действиям. Божественный глава епископов, Сам Иисус Христос, не пренебрегал действиями низших служителей, вознося всех к величию Своего первосвященства. Он, священник в полноте священства, которое получил от Отца (Пс. 109:4; Евр. 5:1-10), хотел освятить в Своем лице функции низших служителей. Выполняя эти низшие функции, Иисус возвысил их до достоинства Своего первосвященства. Снизойдя до этих низших служебных функций, Он не уменьшил и не унизил их». (loc. cit., стр. 109).

Все литургические службы в святилище Церкви представляют Христа, верховного «диакона», и поэтому, согласно постоянному мнению Церкви (perennis sensus ecclesiae) и ее непрерывному преданию, как бóльшие, так и малые литургические службы совершаются лицами мужского пола, которые состоят в сакраментальном чине епископа, пресвитера и диакона или в низших служениях алтаря, особенно — чтеца и аколита.

Общее священство, с другой стороны, представлено теми людьми, которые во время литургии собираются в нефе церкви, представляя Марию, «рабу Господню», Которая принимает Слово и делает Его плодоносным в мире. Пресвятой Богородице никогда не хотелось исполнять, и Она никогда не исполняла функцию чтеца или аколита в литургии первоначальной Церкви, а ведь Она была бы наиболее достойна для такого служения, будучи всесвятой и непорочной. Участие в литургии по образцу Марии — это наиболее активное и плодотворное литургическое участие, возможное со стороны общего священства и особенно со стороны женщин, поскольку «Церковь видит в Марии высшее проявление женского гения» (Папа Иоанн Павел II, Письмо женщинам, 10).

✠ Атаназиус Шнайдер, епископ-помощник Архиепархии Святой Марии в Астане