Еще не выветрился из наших церквей аромат ладана после торжества Сошествия Святого Духа, еще зеленеют деревца и ветки, которыми были украшены храмы к этому празднику, а мы уже вступили в период «рядового времени», которое в современной литургии начинается еще в январе, после праздника Крещения Господня, и течение которого прерывается на 96 дней, занимаемых Великим Постом и Пасхальным временем. Не всегда этот переход был таким внезапным, напротив, на протяжении веков ежегодное празднование Пятидесятницы продолжалось в течение восьми дней. Уже в «Апостольских постановлениях» (IV в.) содержалось предписание: «Отпраздновав пятидесятницу, празднуйте одну седмицу» (Апост. пост., V, 20). В Римской литургии традиция праздновать Октаву Пятидесятницы возникла позднее, уже во втором тысячелетии, однако впоследствии эта октава получила статус «особо привилегированной» наравне с Октавой Пасхи.
II Ватиканский собор никогда не предписывал упразднить Октаву Пятидесятницы. В п. 107 Конституции о Священной Литургии Sacrosanctum Concilium говорится: «Годовой литургический круг надлежит пересмотреть таким образом, чтобы при сохранении или восстановлении традиционных обычаев и правил относительно праздников и постов соответственно условиям нашей эпохи остался в целости и присущий им исконный характер, дабы благочестие верных должным образом питалось в праздновании тайн христианского Искупления, и прежде всего – пасхальной тайны». Едва ли освященное традицией продолженное празднование торжества Сошествия Святого Духа можно считать хоть в какой-то мере противоречащим этому соборному постановлению.
Рассказывают, что когда в 1970 году в понедельник после Пятидесятницы Папа Павел VI (с чьего благословения проводилась литургическая реформа), встав рано утром и придя в часовню, чтобы отслужить Мессу, увидел, что ему подают не красные облачения, а зеленые, в изумлении воскликнул: «Что это такое? Сейчас же Октава Пятидесятницы! Где красные облачения?» На что папский церемониарий ответил: «Ваше Святейшество, теперь это рядовое время, облачения теперь зеленые. Октава Пятидесятницы упразднена». «Зеленые? – удивился Папа. – Этого не может быть! Кто это сделал?» – «Вы, Ваше Святейшество, Вы это сделали». Услышав это, Павел VI заплакал.
Кардинал Джон Генри Ньюмен, причисленный к лику блаженных Папой Бенедиктом XVI в 2010 году, называл Октаву Пятидесятницы «возможно, величайшей во всем литургическом году». Это может показаться немного странным, ведь восемь дней после торжества Пасхи должны обладать более высоким статусом. Возможно, так оно и есть, однако в психологическом плане Октава Пятидесятницы могла выходить на первое место – ведь если попразднование пасхального воскресения и без того длится семь полных недель, то неделя между торжеством Сошествия Святого Духа и торжеством Пресвятой Троицы служила для верующих важным переходным этапом, своего рода мостиком между исполненным радости периодом пасхального времени и спокойным и продолжительным сезоном времени «в течение года» (per annum), которое в русском языке мы называем «рядовым». Ныне этого мостика нет, и у многих складывается ощущение, что первый «зеленый» понедельник возникает как бы «ниоткуда», без всякой связи с предшествовавшей ему грандиозной симфонией Великого Поста и Пасхального времени. До реформы литургический год имел ярко выраженный пневматологический характер, Святой Дух как бы пронизывал его насквозь, и 23 воскресенья перед Адвентом носили не навевающее скуку имя «рядовых», а назывались «воскресеньями после Пятидесятницы», что постоянно обращало взор верующих к литургическому сердцу года – Пасхальной Тайне.
Тем не менее, и в обновленной литургии сохраняется некое продолженное празднование Пасхи – в виде привязанных к ее дате праздников, следующих за Пятидесятницей. Уже в ближайшее воскресенье мы будем праздновать торжество Пресвятой Троицы. Это торжество восходит к IX веку и было включено в общий календарь Римской Церкви в XIV веке. Его празднование в первое же воскресенье после окончания Пасхального времени можно рассматривать как своего рода завершение всех предыдущих торжеств. Дело искупления является деянием всей Пресвятой Троицы, оно по сути своей глубоко тринитарно: Отец посылает Своего Сына на землю, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин 3, 16). Иисус Христос, Сын Божий, стал человеком и претерпел смерть ради нашего спасения. Он искупил нас и сделал нас детьми Божиими; Он же является Первосвященником, с которым мы соединяемся, совершая любые богослужения. После Своего Вознесения Христос посылает нам Святого Духа Утешителя, который становится нашим наставником, указывая нам истину.
Торжество Пресвятой Троицы является как бы песнью благодарения Церкви за все духовные благодеяния, полученные в предшествовавшие рождественский и пасхальный периоды, в нем сосредоточены тайны, которые мы праздновали в Рождество, Богоявление, Крещение, Пасху, Вознесение и Пятидесятницу. Находясь в начале самого продолжительного отрезка литургического года, этот праздник указывает нам, что всякое воскресенье посвящено Пресвятой Троице, каждый воскресный день мы празднуем Триединого Бога и его спасительные деяния в истории человечества и в личной истории каждого из нас.
В четверг после торжества Пресвятой Троицы Церковь празднует торжество Пресвятых Тела и Крови Христа. Этот праздник был учрежден Папой Урбаном IV, который в 1264 году постановил отмечать его именно в этот день ради прославления любви нашего Спасителя, явленной в Пресвятой Евхаристии. Окончательно он утвердился в римской литургии в начале XIV века благодаря постановлениям Климента V и Иоанна XXII. Потрясающие по своей красоте и богословской глубине литургические тексты для него были написаны святым Фомой Аквинским. Праздник Тела Христова (Corpus Christi), как он назывался на протяжении нескольких веков, имеет совершенно очевидную связь с Великим Четвергом, когда Церковь вспоминает установление Таинства Евхаристии, и потому его положение в литургическом цикле более чем оправдано.
Торжество Пресвятого Сердца Иисуса, которое мы празднуем в пятницу после второго воскресенья по Пятидесятнице, и примыкающее к нему празднование Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии (которое с 2002 года является обязательным днем памяти) можно считать неформальным завершением пасхального цикла, началом которого является Пепельная Среда. Тексты литургии Пресвятого Сердца прославляют не знающее границ и условий милосердие Бога, и тем самым перекликаются с воскресеньем Божественного Милосердия, которое, следуя воле св. Иоанна Павла II, Церковь празднует во II-е воскресенье Пасхи. «Воспринял нас Господь в лоно Свое и в сердце Свое, вспомнив о милосердии Своем» – так молимся мы в Литургии Часов этого дня. Милосердие Бога – это не что-то внешнее, поверхностное, Он принимает человека «в Свое лоно», позволяет ему приблизиться настолько, насколько это возможно. Божественное милосердие – образ милосердия, которое должно воплощаться в нашей жизни, ибо «суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом» (Иак 2, 13). Наше милосердие и прощение нередко принимает обратное направление: простить для нас означает забыть, вытолкнуть из сферы своих интересов, избавиться от обжигающей душу обиды или осуждения, лишь потому, что они доставляют нам дискомфорт. Милосердие Бога имеет иную природу, из него рождается не безразличие, а любовь, и это то наставление, которым Церковь сопровождает своих верных в их переходе от периода «сильных времен» литургического года к рядовому времени, символизирующему будничную жизнь: милосердие – это не роскошь для праздников и особых случаев, милосердие – это любовь, проявляющаяся в повседневности. Можно провести целый ряд официальных мероприятий, посвященных милосердию, растянув их на целый год, можно отправить в кругосветные путешествия отряд «милосердных комиссаров» с неясными полномочиями, «но не в землетрясении Господь», а в веянии тихого ветра обычных человеческих отношений.
Благодаря Литургии Церкви мы имеем возможность посреди рутины «рядового времени» нашей жизни ощущать вкус Пасхи, распознавать знаки милосердной любви Бога и получать силы для того, чтобы наши сердца становились «подобными Сердцу Его». На практике это означает – освобождаться от эгоизма и самодостаточности своего существования, не закрывать свое сердце в непробиваемую капсулу, но позволять ему быть пронзенным нуждами и болью других людей. Это то, что чаще всего вызывает страх и отторжение, но это путь Христа, следование по которому делает осмысленным нашу жизнь, наше участие в Литургии, нашу принадлежность к Церкви. Это труд – тяжелый, черный, «рядовой», но это то иго и то бремя, которое Господь предлагает нам, и которое, по Его же словам «благо и легко».
Свящ. Георгий Cтaсюк
Первая публикация: Presbyter.eu