Поиск по этому блогу

четверг, 22 октября 2020 г.

1969: крестовый поход против святых


Не обязательно разбираться в литургике и иметь глубокие богословские знания, чтобы заметить, по крайней мере, на практике, что святые заслуживают большего, нежели им дано в новом римском обряде. Простая иллюстрация: верующий, который пришел бы в церковь 25 августа 2020 года, мог бы встретиться с тремя формулярами Святой Мессы. В этот день священник может служить на выбор:

1) необязательное воспоминание св. Людовика IX — французского короля, предводителя крестовых походов в XII веке;

2) необязательное воспоминание св. Иосифа де Каласанса — основателя ордена пиаристов, воспитателя детей и молодежи и создателя первой бесплатной публичной школы в Европе;

3) будничный формуляр вторника XXI недели рядового времени — это, по сути, повторение воскресной Мессы с другими литургическими чтениями.

Как показывает статистика наблюдений, скорее всего был бы выбран последний вариант, но и в тех редких случаях, когда служилась бы Месса о святом, ее тексты почти не раскрывали бы черт его святости или обстоятельств жизни. Частично это связано с тем, что тексты о святых в новом Миссале написаны максимально общо и невнятно, а частично — с тем, что в Мессах о святых разрешено использовать элементы будничного формуляра. Например, в нашем случае почти со стопроцентной вероятностью прозвучало бы будничное Евангелие (Мф. 23:23-26), которое не связано ни со св. Людовиком, ни со св. Иосифом Каласансом:

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды».

Как возможно иметь привязанность к святому, чья Месса почти никогда не служится, а если и служится, то мало чем связана с личностью этого святого?

В попытке разобраться, как литургия дошла до такого состояния, обратимся к Комментарию Комиссии по воплощению Конституции  о Священной Литургии к обновленному литургическому году.

«Простое обращение к выдающемуся Божьему слуге»

В чем заключается традиционная практика празднования дней святых? Во-первых, каждый святой, который находится в общем календаре, должен быть отмечен в литургии. В традиционном календаре нет понятия необязательных (ad libitum) воспоминаний. Иногда случается, что тот или иной праздник III класса необходимо пропустить из-за того, что он совпадает с более важным праздником или воскресеньем, но никогда такой праздник нельзя пропустить без причины. Даже самая низкая степень празднования в традиционном календаре — воспоминание (commemoratio) — обязательно (опять же, если тому не препятствуют причины, обусловленные рубриками) отмечается молитвами в Мессе и Оффиции.

Во-вторых, каждому святому в традиционном Миссале приписана если не полная собственная Месса, то по крайней мере определенный «общий» формуляр — о мученике, деве, епископе и т. д. Никогда не бывает так, что Евангелие или другой текст Мессы по своему смыслу оторван от данного святого.

Так, например, уже входное песнопение (интроит) в праздник св. Иосифа Каласанса сразу ставит перед нами миссию этого святого: «Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас. Благословлю Господа во всякое время; хвала Его непрестанно в устах моих». Евангелие же в этот день ставить детей нам в пример (Мф 18:1-5):

«…Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. Итак, кто уничижит себя, как это дитя, тот есть больший в Царстве Небесном. И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает».

Что до праздника св. Людовика, то и здесь Евангелие (Лк. 19:12-26) выбрано не случайным образом:

«Некоторый человек высокого рода отправился в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться. Призвав же десять рабов своих, дал им десять мин и сказал им: Употребляйте их в оборот, пока я не возвращусь…»

Такая продуманность в чтениях и молитвах является характерной чертой традиционного Римского Миссала. Какой праздник мы ни выбрали бы, везде найдем подобную цельность и завершенность. Более того, поскольку Миссалом для традиционной Мессы предписано и пение, то музыкальная составляющая также включена в это тканое одеяние латинской Мессы.

Остается только догадываться, насколько более действенными могли бы быть уроки, вынесенные из дидактической части Святой Мессы, если бы верующие попадали под влияние этих целостных наставлений. Насколько более близкими могли бы быть для нас примеры святых, если бы мы выслушивали тематически связанные с их жизнью отрывки из Священного Писания, а не продирались бездумным маршем через послания апостола Павла, не обращая внимания на то, что некоторые их части трудно воспринимаются на слух, а в некоторых апостол просто прочищает горло перед тем, как перейти к сути.

Комиссию по воплощению соборной Конституции  о Священной Литургии такой формат празднования святых не устроил. Точной причины этого мы пока не знаем, но вот какой рецепт предлагают реформаторы:

«...возможность использования будничного лекционария полностью изменила то, как отмечаются низшие праздники, поскольку только те праздники ІІІ класса, которые имеют строго собственные чтения, служатся с использованием своего цельного формуляра; в другие дни ІІІ класса респонсорийный псалом и аллилуйный стих, а также Евангелие можно прочитать из будничного лекционария.

В связи с этой нормой, уже хорошо принятой всеми, был отыскан следующий фундаментальный принцип литургического восстановления Мессы: в торжестве и празднике используется цельный формуляр или из собственных, или из общих текстов; формуляры воспоминаний устроены таким образом, чтобы в Оффиций и Мессу данного будня можно было вставить собственные элементы о святом, согласно нормам, изложенным в Общих введениях к Мессе и Божьему Оффицию. Так, например, в Мессе обязательного или необязательного воспоминания того или иного святого произносится коллекта о святом, а молитвы над дарами и после Причастия, а также чтения и песнопения могут быть по желанию взяты либо о святом, либо из данного будня».

Вот поэтому после Мессы почти никто и не помнит, день какого святого отмечался, не говоря уже об осознании того, чем именно этот святой прославился. Если о святом упоминает одна только коллекта, то можно ли это вообще называть культом святых?

Комиссия, конечно, скажет более красиво:

«Торжество и праздник считаются исключением, а воспоминание включается в повседневную литургическую жизнь: он является простым обращением к выдающемуся Божьему слуге, который, однако, соединяясь с совершением Божия Оффиция и приношением евхаристической Жертвы, становится источником благодати: „чтобы мы также могли всё больше наследовать веру тех, чью память чествуем участием в этом таинстве“».

Но всё это — пустая болтовня. В реформированном церковном году цикл святых оказался в проигрышном положении, а его суть была подорвана ради того, чтобы расчистить дорогу для гигантского, но бесполезного лекционария.

По сравнению с этим добавления, удаления и перестановки святых местами кажутся всего лишь косметическим ремонтом.

«Многие дни неправильны»

Впрочем, определенные моменты в пересмотре списка святых всё же заслуживают обсуждения. Значительные усилия Комиссия приложила для того, чтобы каждый святой отмечался в свой собственный день смерти, или, как принято говорить по-церковному, в день рождения для неба — dies natalis. «Римский календарь, — отмечают реформаторы, — еще и сейчас имеет много аномалий в этом отношении». Имеется в виду, что кое-где в календарь святых вкрались ошибки датировки, некоторые дни установлены без связи с реальными датами жизни святых, а иногда попадаются ошибки относительно личности святого, например, перепутаны два разных святых по имени Поликарп.

Как так получилось? Ответ довольно прост: представьте себе, что в прошлом веке вы написали игру «Сапер» под Windows 95. Время идет, операционная система совершенствуется, и вашу игру приходится постоянно дописывать, чтобы обеспечить актуальность и работоспособность. Код морально стареет и перестает быть элегантным. Под какие-то особо ненадежные места приходится подставлять новые и новые костыли. Архитектурно «Сапер» уже начинает напоминать предместья Еревана, но работает хорошо, и на него никто не жалуется.

Такова естественная участь всех вещей, рассчитанных на длительное использование. Их ремонтируют, заделывают, заклепывают, но не выкидывают, ведь они дороги как память, а новые еще неизвестно, как сделать и где взять.

Римский календарь — одна из таких вещей. Цикл святых имеет достаточно давнее происхождение, в него вписано много святых, и относительно нового св. Пия Х просто не получается поставить на дату его смерти (20 августа), потому что ее занимает св. Бернард. Приходится принять это как факт и искать какой-то выход. Так в календаре и возникают «аномалии».

Сама Комиссия признаёт, что прибегала к таким переносам, когда то или иное воспоминание имело препятствие со стороны других, более важных празднований. Для того же св. Пия Х был выбран следующий день после даты его смерти, 21 августа. Св. Франциска Сальского поставили на день перенесения его мощей. Св. Амвросию дали дату, в которую он был посвящен в епископы. Св. Фоме Аквинскому не мешало ничего, но его перенесли на другой день, потому что он выпадал на Великий пост и не мог праздноваться в соответствии с новыми рубриками, которые отдавали предпочтение будничным Мессам.

Получается, что сам принцип исторической достоверности не выдержал проверки практикой уже при создании нового календаря: даже после отбора святых по важности их не удавалось поставить на правильные дни, и приходилось прибегать к тем самым приемам, к которым прибегал традиционный календарь. В связи с этим очень интересно, что св. Бенедикт в новом календаре поставлен на дату 11 июля, потому что в этот день его в VIII в. чествовали монахи. Значит, аргумент «так праздновали» — тоже аргумент? Зачем тогда было переворачивать весь календарь?

«Агиографы... не имеют возможности полностью объяснить исторические основания их культа»

Много обид было причинено верным в результате вычеркивания из календаря тех или иных святых. Принцип был таков, что в обязательном порядке могло совершаться воспоминание только тех святых,  о которых существовали надежные исторические сведения. Поскольку же в традиционном календаре много древних святых, о которых по естественным историческим причинам известно мало, многие из них были вычеркнуты, или, как говорится, «перенесены в локальные календари».

Среди них были такие святые, как св. Павел, первый отшельник, свв. Иоанн и Павел (мученики, которые упоминаются в Римском Каноне), св. Екатерина Александрийская (позже возвращена в календарь Иоанном Павлом II) и св. Варвара, которая также «вызывала большие исторические затруднения». Причина даже не в том, что этих святых не существовало:

«Агиографы не могут доказать, что этих святых не существовало, однако они не имеют возможности полностью объяснить исторические основания их культа, чтобы их можно было легко понять из сведений, собранных о каждом святом в упомянутых трудах».

По аналогичной причине из календаря вычеркнули целый ряд древних мучеников: они не упоминались в доступных письменных источниках, и о них были известны лишь «агиографические координаты» (имя, место и день смерти). По мнению реформаторов, эти сведения «мало что значат для верующих ХХ в.»

Остальных святых пересматривали по критерию «важности», учитывая универсальность культа, влиятельность личности и важность работы, которую они совершили в Церкви. Учитывался и географический критерий:

«Из календаря были вычеркнуты имена 30 святых, из которых большая часть была родом из Италии; тем самым в календаре было достигнуто определенное географическое равновесие».

В результате люди вполне предсказуемо обиделись. Аннибале Буньини сам признаёт, что новый календарь был принят негативно:

«Комментаторы не стали искать объективную истину и давать спокойную оценку работы и новых норм, а сосредоточились на сенсационных вещах и на том, что могло быть использовано как пропаганда. Журналисты выискивали святых, которые были „удалены“, „дисквалифицированы“, „понижены до второго сорта“ и т. д. Те из духовенства и мирян, чей взгляд на культ и религию основывался на благочестии, были разочарованы, хотя смущение наблюдалось также из-за неожиданности и отсутствия подготовки. Другие жаловались на пропуск в новом календаре своего покровителя или покровителя своего региона, епархии или народа. Поэтому были затронуты чувства, что привело к неохотному принятию нового календаря». — BUGNINI A., “THE REFORM OF THE LITURGY 1948-1975” (1990), P. 315

Этим объясняется тот факт, что подготовка нового календаря держалась в секрете. Буньини утверждает, что секретность нанесла ущерб качеству пересмотра, но зато удалось избежать полемики. Уже после публикации нового календаря различные группы начали просить Конгрегацию богослужения, чтобы удаление их святых пересмотрели.

Больше всего петиций Конгрегация получила в связи с ликвидацией праздника Драгоценнейшей Крови: их было целых 367. (Речь идет об особом виде праздников, которые мы здесь не обсуждали, но о них достаточно сказано в самом Комментарии.) Праздник не вернули, но решили переименовать торжество Пресвятого Тела Христова в торжество Пресвятого Тела и Крови Христовых. Комиссии это показалось удачным вариантом еще и в связи с тем, что как раз было возобновлено принятие верующими Причастия под двумя видами.

Отдельное исследование проводилось относительно св. Николая. О нем было известно только то, что он был епископом Миры в IV в., и Комиссия единогласно постановила праздновать его необязательным воспоминанием, потому что никто не мог отстоять универсальность его культа. Вместе с тем большое почитание св. Николая на Западе легко увидеть хотя бы из того факта, что во Франции и Германии в его честь освящено 2 тыс. церквей, в Англии — 400, в Ирландии — 40. В пользу св. Николая также выдвигался экуменический аргумент. Результаты голосования, однако, показали, что св. Николай в критерии работы Комиссии не вписался: за необязательное воспоминание высказалось 32 члена Комиссии, за обязательное — только двое.

Епископы Польши просили, чтобы хоть один из польских святых (Казимир, Станислав, Ядвига или Иоанн Кантий) получил обязательное воспоминание и место в Литании ко всем святым, дабы «по крайней мере раз в год вся Церковь могла впомнить, сколь великие страдания Польша вынесла за свою верность Евангелию». Св. Станислава добавили в Литанию, но в остальном Польше отказали.

В единичных ситуациях по распоряжению высшей церковной власти святых возвращали (так в календаре сохранились свв. Цецилия, Агата и Люция), но все остальные подобные просьбы отклоняли из страха, что, увидев разрешение, люди пришлют еще больше просьб.

Был ли выход?

Литургист Доминик Юрчак ОР, интервью с которым опубликовано в последнем номере журнала «В пути», высказал интересное мнение, что отцы Второго Ватиканского собора задали Церкви «домашнюю работу» по восстановлению литургии, но на тот момент никто не знал, как конкретно нужно ее выполнить:

«Сегодня критиковать легко, но в то время никто не предложил мудрого решения, как выполнить задачу литургического обновления».

Понятно, что решения никто не предложил, потому что пересмотр литургии был поручен Комиссии, секретарь которой имел прямой доступ к Павлу VI в обход ватиканских конгрегаций. К тому же реформа календаря держалась в секрете, поэтому стоит ли удивляться, что вышло то, что вышло?

В чем Комиссию точно нельзя упрекнуть, так это в том, что она не знала, что делать. И сам «Комментарий к обновленному литургическому году», и воспоминания Аннибале Буньини ясно показывают, что Комиссия действовала с внутренним убеждением, отбивалась от критиков и даже имела планы, которые просто не успела реализовать.

Могла ли реформа календаря пойти другим путем?

Понятно, что календарь нужно обновлять. И даже осознавая всю сложность этой задачи, можно утверждать, что любой другой способ, основанный на реформе (изменении существующего календаря) или восстановлении (в смысле instauratio), был бы более приемлем, чем создание полностью нового календаря, которое было предпринято Комиссией.

С появлением в 2007 году motu proprio «Summorum Pontificum» дореформенным общий календарь 1960 г. снова получил свое место в литургии. Вместе с ним вернулся и вопрос, как организовать празднование всех святых, прославленных после 1960 года. Фактически, это была возможность повернуть реформу, проведенную Комиссией, в другую сторону.

Определенные предложения высказывала Международная федерация Una Voce, которая склонялась к консервативному варианту с сохранением общего календаря и обновлением локальных. В сдержанном ключе решил действовать и Ватикан: в 2020 году Конгрегация богослужения культа провела мягкое обновление, открыв новые возможности для празднования «новых» святых, но не делая их обязательными и тем более не доводя ситуацию до того, что литургические книги 1962 года потеряли бы актуальность.

Переворотные реформы календаря, подобные тем, что мы рассматриваем, в принципе наносят большой вред и литургии, и благочестию людей. Литургия по своему характеру требует стабильности. Тем более от таких реформ нужно оберегать традиционную литургию, которая сейчас переживает постепенное возрождение и расширение. Остается надеяться, что шок, пережитый в результате реформы 1960-х, отсрочит появление очередных реформаторов со своими правильными идеями.