О синодальности: голос казахстанского священника

9 октября 2021 года в Риме начался путь к Синоду Епископов 2023 о синодальности, его лозунг: «Ради синодальной Церкви: общение, участие и миссия». Поскольку все мы призваны принять участие в этом синоде, надо бы отнестись к этому призыву серьезно, не только поверхностно, эмоционально, с ура-оптимизмом. Чтобы соответственно оценить эту идею, нужно на основе документов, связанных с синодом, а также официальных речей Папы Франциска определить, прежде всего, цель — к чему синод ведет, и внимательно присмотреться к внутреннему содержанию того, что синод предлагает.

А. Цель

Синод, кажется, имеет своей целью неотвратимо преобразить Католическую Церковь в Церковь так называемую «синодальную». Как сказал по случаю открытия синодального пути Папа Франциск, ссылаясь на o. Ива Конгара OP: «не нужно нам создавать новой Церкви (как я понимаю, имеется в виду — обновленной), нужно нам создать другую Церковь». Итак, кажется, мы имеем дело с некоторой революцией, которая ведет к созданию новой религии, нового гипер-христианства, включающего в себя всё человечество. Оно, кажется, мало уже будет иметь общего с тем христианством, которое мы знаем, которое основал Иисус Христос. 18 сентября 2021 г. Папа Франциск обратился с речью к католикам Рима. Он говорил о том, что такое синодальность и как будет выглядеть Церковь будущего. Папа использовал два образа, или метафоры, чтобы нам лучше понять то, что он хочет осуществить.

Во-первых, Папа сравнивает Католическую Церковь с водой. Он сказал, что вода, если не течет, начинает гнить. Похоже, Церковь должна быть в движении, идти вперед, иначе в ней начнутся процессы гниения. Итак, мы уже знаем, что для синодального пути ключевым является движение вперед, развитие и изменение. О каких изменениях речь? Папа поясняет, что речь о том, чтобы отойти от разделения верующих на тех, которые учат, и тех, которых учат (традиционное разделение на ecclesia docens и ecclesia discens): «Есть определенное сопротивление тому, чтобы преодолеть образ Церкви, разделенной на предводителей и подданных, на тех, которые учат, и тех, которых учат. (…) Синодальная Церковь возвращает горизонт, из которого восходит Христос: возносить иерархические памятники означает закрывать его. Пастыри идут с людьми, мы, пастыри, идем с людьми, иногда впереди, иногда в середине, иногда сзади» — сказал дословно Папа. Невозможно не увидеть в этих словах ослабление одной из основных миссий Церкви, которую доверил ей Иисус — миссии учительской («Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» Мф 28, 19-20).

Второй образ — это «перевернутая пирамида». Папа Франциск привел этот образ в своей речи, произнесенной 17 октября 2015 года по случаю 50-летия установления Павлом VI институции Синода Епископов. Папа Франциск сказал, что Церковь должна иметь структуру «перевернутой пирамиды». «В Церкви, как в перевернутой пирамиде, верх находится ниже основания. Поэтому те, которые держат власть, называются служителями (ministri), ибо, согласно первоначальному значению этого слова, они меньше всех». Это, теоретически, красивая ссылка на добродетель смирения. Проблема в том, что если «перевернутую пирамиду» мы соединим с требованием преодоления разделения верующих на учащих и тех, которых учат, — то мы получим довольно-таки опасную смесь, тотальный хаос. Разве это не попытка разрушить ту структуру Церкви, которую установил Христос? В 2019 году о будущем Церкви интересно говорил кардинал Оскар Родригес Марадиага, председатель элитного совета кардиналов, который советует Папе в деле реформы римской курии. Он тоже говорил, что Церковь в будущем будет иметь структуру «перевернутой пирамиды», и относил это к установлению нового доктринального авторитета, например для конференций епископов.

Б. Содержание

Некоторые возражения вызывает использование в синодальных документах понятия sensus fidei fidelium, т. е. чувство веры верующих. Это понятие остается здесь мутным и неопределенным. В современном богословии и душепастырской практике это понятие, кажется, охватывает как живущих верой Церкви католиков, так и тех, которые в своих убеждениях отходят далеко от учения Церкви, даже если формально в ней остаются, не говоря уже о вероотступниках и атеистах. Насколько связанную с sensus fidei безошибочность в вере можно приписать католикам, которые, например, живут вместе как муж и жена без венчания, или одобряют противозачаточные средства, или аборт, или гомосексуализм?.. Конечно, нельзя! Согласно учению Католической Церкви, чтобы иметь подлинное участие в sensus fidei, нужно исполнить ряд требований. Однозначно уточняет это документ Международной Теологической Комиссии: «Sensus fidei в жизни Церкви», который был издан в 2014 году и одобрен тогдашним префектом Конгрегации Вероучения кардиналом Герхардом Мюллером. Комиссия указывает на необходимые способности для участия в sensus fidei. Это, прежде всего, активное участие в жизни Церкви (молитва, литургия, таинства — особенно Евхаристия и исповедь), а также полное согласие с учением Церкви. Следовательно, «вся совокупность верующих» (о которой говорят синодальные документы) во многих епархиях в мире (в том числе, наверное, и в Казахстане) как подлинный выразитель sensus fidei просто не существует! — а участие в sensus fidei имеет только часть верующих. Тем временем в Vademecum синода в пункте 2.1 читаем: «Сообща, все крещенные — субъект sensus fidelium, живого голоса Народа Божия». В свете упомянутого документа Теологической Комиссии, это утверждение является ложным! Во-первых, потому, что не приводит никаких необходимых условий (способностей) для участия в sensus fidei. И, во-вторых, необоснованно растягивает понятие sensus fidei на «всех крещенных», в то время как, по сути, оно относиться только к католикам, и то регулярно практикующим свою веру.

В контексте Синода много говорится о слушании, распознании и сопровождении, которые должны оказывать пастыри по отношению к своим овцам. Эти три ключевых слова мы можем встретить во многих документах и высказываниях Папы Франциска, а особенно сильно они прозвучали во время синода, посвященного молодежи. Тогда можно было услышать о том, как вся Церковь, прежде всего епископы, вслушиваются в критический голос молодых. Синод можно было сравнить с семьей, в которой подростки пытаются убедить родителей в своих мнениях, а те терпеливо их слушают. В документе, подготавливающим Синод о синодальности, одним из образцов такого слушания указан Иисус, который открывается для самого простого собеседника, которым является народ (толпа). Иисус постоянно открыт для всех людей, которые следуют за ним, иногда прямо не отступая от Него ни на шаг, в надежде получить знак и слово спасения. Они являются вторым актером сцены Откровения. Евангелие адресовано не к некоторым просвещенным или избранным. Собеседником Иисуса является народ, толпа, люди, погруженные в обычную жизнь. Кажется, что представление народа как коллективного собеседника Иисуса может вызвать некоторые недоразумения. Хоть документ отмечает, что народ следует за Иисусом, но символ синода (эмблема) показывает людей, следующих за ребенком. Епископа с посохом в руке, который есть образ Доброго Пастыря, мы видим ближе к концу процессии. И стоит заметить, что символика синода указывает не столько на слушание, а скорее уже на следование за… ребенком. Сразу за ребенком идут еще подростки. Чтобы выяснить проблему, надо присмотреться к отношению «Иисус — народ» в Евангелиях.

В Евангелиях «народ» — это люди, которые слушают Иисуса и следуют за Ним, часто презираемые религиозными элитами Израиля. Евангелист Матфей на сцену евангельских событий вводит «народ» уже в начале общественной деятельности Иисуса. После рассказов о крещении в Иордане, искушении в пустыне и призвании первых учеников мы читаем:

«И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мф 4, 23-25).

Мы видим, как Иисус начинает провозглашать приближение Царства Божьего, а первым адресатам этого призыва является народ, в котором исполняется пророчество Исаии: «земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет» (Мф 4, 15-16). Этим светом является Иисус. Мы неоднократно слышим обращенный к народу призыв Иисуса слушать: «кто имеет уши слышать, да слышит!». И блажен тот, кто отвечает на этот призыв: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат» (Мф 13, 16). Этот момент слушания в Евангелии от Иоанна особенным образом выражен через метафору Доброго Пастыря и овец: «Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его» (Ин 10, 3-4). Надо подчеркнуть, что Пастырь встает впереди стада, а овцы идут за ним. Пастырь не идет за овцами, потому что овцы не знают куда идти. Овцам нужно слушать голос Пастыря. Нужно здесь добавить, что эту роль пастыря Иисус доверяет, прежде всего, Петру: «паси овец Моих» (Ин 21, 16); потом также всем остальным апостолам: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк 10, 16).

Отцы Церкви учат, что Добрый Пастырь сам исполняет Слово, которое провозглашает, поэтому овцы, видя исполнение Слова в своем Пастыре, идут за ним. Святой Августин говорит о том, что Пастырь, который ведет своих овец, является образом Иисуса воскресшего, который разорвал оковы смерти, поэтому идет впереди и ведет овец к полноте жизни. Пастыря характеризует мягкость, но одновременно некоторая категоричность (решительность), однозначность, ревность о спасении душ. Упомянутый св. Августин наставляет, чтобы пастыри Церкви не провозглашали фальшивого милосердия: «Чтоб мы никогда вам не говорили: живите как вам угодно! Будьте спокойны, Бог никого не осудит! Достаточно, что сохраните христианскую веру. Не осудит же того, кого искупил и за кого пролил кровь! (…) Великое же Божье милосердие, оно всё прощает. Если бы мы так делали, провозглашали бы не слова Божии и Христовые, но свои собственные: мы были бы пастырями, пасущими самих себя, а не овец» (Sermo 46).

Вернемся к теме отношения Иисуса к народу. В синоптических Евангелиях, особенно у Матфея и Марка, мы видим Иисуса, который учит народ в притчах, но никогда не говорит народу прямо. Значение притчи Он объясняет потом только ученикам и апостолам. Кроме того, это народ обступает Иисуса, чтобы Его слушать, а не наоборот: «Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки» (Лк 5, 1-3).

Евангелисты показывают народ как что-то очень непостоянное, изменчивое, капризное. О современном Ему поколении Иисус сказал: «Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали. Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам. И оправдана премудрость чадами ее» (Мф 11, 16-19). Дети, которые играются со своими сверстниками, всё время чем-то недовольные, и у них всегда найдется причина, чтобы предъявлять претензии. В конце концов, тот же народ, который кричал: «Осанна! благословен Грядущий во имя Господне! благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна в вышних!» (Мк 11, 9-10), через несколько дней будет кричать: «Распни Его!» (Мк 15, 14).

Итак, мы можем сказать, что Иисус разговаривает с отдельными людьми, но никак невозможно утверждать, что народ является источником или инспирацией Откровения. Иисус в Евангелиях не слушает народа, Он слушает Отца, чтобы потом явить Его народу.

Кроме того, есть один знаменательный текст, в котором мы можем увидеть, как Иисус ожидает от своих учеников, что они познают Его иначе, чем все остальные. В Евангелии от Матфея мы читаем о славном исповедании веры Петра:

«Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах. Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос» (Мф 16, 13-20). 

Мы можем заметить, что Иисус сначала спрашивает учеников, за кого почитают Его другие люди. Иисус интересуется, какое общественное мнение о Нем, за кого почитает Его народ. Что о Нем говорят торговцы у ворот города, рыбаки на берегу озера, пастухи, крестьяне…? Что думают о Нем паломники, отправляющиеся в Иерусалим? Эти мнения были неплохие — Иисуса сравнивали со славными людьми: с Илией, Иеремией, другими пророками. Но то, что наступает после, очень важно: «а вы за кого почитаете Меня?» (Мф 16, 15). Иисус ожидает от Своих учеников другого познания, чем то, которое доступно народу. Иисус не хочет в глазах Своих учеников быть «одним из…». Ученики Иисуса — это те, которые раньше, может быть, были народом, но через то, что слушали Благую Весть, познали и уверовали, что Он — Христос, посланный Отцом. А тем, кто особенным образом призван выражать эту веру и ее беречь, является Петр и каждый его преемник.

Одной из Библейских инспираций Синода о синодальности является рассказ об обращении сотника Корнилия (ср. Деян 10). И тут, кажется, мы находим некоторое злоупотребление, не совсем точную интерпретацию этой истории. Авторы синодального подготовительного документа отмечают, что эта история говорит об обращении Петра, который должен переступить некоторые религиозные запреты тогдашнего Иудаизма, чтобы благовествовать язычникам. Знаком этого обращения является то, что Петр вместе с язычниками ест то, что всегда считал запрещенным. Можно спросить: к чему призывает этот отрывок в контексте синода? Кажется, что такое представление ситуации намекает на обращение Церкви, Петра (Папы), епископов. Какие запреты планирует переступить сегодняшний Петр во имя единства со всеми людьми, новыми язычниками (языческими религиями)?

Входя в дом Корнилия, Петр переступил предписания, связанные с чистотой ритуальной. Стоит отметить, что ритуальная нечистота это не то же самое, что нравственная нечистота. Нечистота для евреев означала отсутствие святости, а оно воспринималось не как нравственное, но как экзистенциальное состояние. Человек нечистый терял состояние святости, что не соответствовало святости Бога, и поэтому его связь с Богом была разорвана. Ритуальная нечистота чаще всего была связана с тем, что человек коснулся смерти — или в прямом смысле слова, или только символически. Не входя в подробности, речь о том, что религия Ветхого Завета категорически требовала, чтобы человек сосредотачивался на жизни, а не на смерти, потому что Бог это даритель жизни.

Авторы подготовительного документа подчеркивают, что Петр переступил религиозные предписания Торы, но забыли добавить, что речь шла о предписаниях ритуальных, а не о моральных или — не дай Бог! — о доктринальных! За нарушение запрета вкушения нечистых животных даже не было предусмотрено наказание (ср. Лев. 11). Совсем иначе было в случае нарушения нравственных законов, например заповеди о прелюбодеянии. Разве Петр когда-нибудь шел на компромисс, преступал моральные или доктринальные требования? Конечно, нет! Стоит здесь внимательно прочитать два послания Петра. В первом из них Петр ссылается на слова из Ветхого Завета, именно об упомянутой уже святости. Это слова, взятые из книги Левита (где они находятся в конце главы, посвященной ритуальной чистоте): «ибо Я — Господь Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят» (Лев. 11, 44). Посмотрим, какое значение придает этим словам Апостол:

«Посему, (возлюбленные), препоясав чресла ума вашего, бодрствуя, совершенно уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа. Как послушные дети, не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят. И если вы называете Отцем Того, Который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего, зная, что не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца» (1 Петр 1, 13-19).

Сознание искупленности Кровью Иисуса Христа побуждает христиан держаться подальше от грязи этого мира, особенно от греха, чтобы во всем поведении стать святыми по образу святого Бога. В делах моральных не может быть никаких уступок. Если бы мы спросили у Петра: «Можно ли переступить какие-нибудь нравственные запреты и, например, дать святое Причастие разведенным, живущим в новом союзе? Можно ли переступить в этом деле заповедь Божью во имя «душепастырского обращения» и единства со всеми людьми?», думаю, Петр был бы в шоке и поскорее бы нас просто выгнал. Вот, чему учит святой Петр:

«Чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией. Ибо довольно, что вы в прошедшее время жизни поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению; почему они и дивятся, что вы не участвуете с ними в том же распутстве, и злословят вас» (1 Петр 4, 2-4).

А если бы мы спросили у Петра, можно ли было бы что-то изменить в вопросе сексуальной нравственности, например, отношение к гомосексуализму, то, наверное, пришлось бы нам тогда разделить судьбу Анании и Сапфиры (ср. Деян 5, 1-5). Потому что разве не являются такие вопросы искушением Святого Духа? Разве эти вопросы не выяснены уже в Библии Им самим раз и навсегда? 

Тот же Петр, который переступил преграды, связанные с местной культурой и некоторыми ритуальными предписаниями, чтобы выйти навстречу язычникам, решительно призывает: «спасайтесь от рода сего развращенного». После его первой проповеди в день Пятидесятницы слушатели, затронутые Словом Божьим, спрашивают Апостола: «что нам делать, мужи братия? Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа. Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш. И другими многими словами он свидетельствовал и увещевал, говоря: спасайтесь от рода сего развращенного. Итак, охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (Деян. 2, 38-41).

Как оказывается, даже для святого Петра есть границы, которых переступать нельзя, вопросы, в которых уступки невозможны.

Это только некоторые мысли по поводу того, что нам предлагает Синодальный путь. Из вышесказанного нетрудно заметить, что вся эта идея синодальности содержит много двоемыслия. По плодам ее узнаем. Пока мы наблюдаем всё больше распространяющийся в народе Божьем хаос, путаницу понятий… Если, например, во время Синода соберется 10 представителей, допустим, немецкой Церкви, и они могут проголосовать, что то, что раньше было грехом, теперь уже грехом не будет, или что сегодня вера другая, чем была раньше, у простых, набожных людей создается чувство неуверенности и потерянности. Поэтому и многие в последнее время Церковь покидают.

По моему мнению, нужно отказаться от этой новой идеи синодальности, несоответствующей непрестанному понятию и практике Церкви (perennis sensus ecclesiae), и вернуться к тому, чем Католическая Церковь жила в течении всей своей истории, вернуться к такому ее строю, такому порядку Церкви, какой был задуман Иисусом Христом, и ничего самовольно не менять, превращая Церковь в общину, похожую по духу и практике на протестантизм, который имеет в основе субъективизм, сентиментализм эмоций и светскую демократию. А всякие ссылки на действие Святого Духа — это в данном случае, скорее всего, неуместное злоупотребление. Главный смысл синода в Церкви издревле и всегда состоял в том, чтобы упразднить ошибки и двоемыслия в жизни веры, нравственности, литургии и душепастырства. Поэтому следующее увещевание святого Петра должно быть принято всерьез настоящим синодальным путем:

«Ибо время начаться суду с дома Божия; если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию? И если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится? Итак страждущие по воле Божией да предадут Ему, как верному Создателю, души свои, делая добро» (1 Петр 4, 17-19).

Казахстанский священник