Выдержат ли дети латинскую Мессу?

Корреспондент католического журнала «Regina» Анна-Мария Визи беседует с Джозефом Шоу – профессором Оксфордского университета, председателем Общества латинской Мессы Англии и Уэльса (организация-член Международной федерации Una Voce) и отцом семерых детей.

* * *

REGINA: Учитывая то, насколько формален характер традиционной латинской Мессы, будут ли дети на ней хорошо восприняты?

Джозеф ШОУ: В некоторых храмах существует такое явление, как враждебность к семьям и детям, но это гораздо более распространено на Мессах ординарной формы, чем на традиционных Мессах, где присутствует значительно большее количество детей. Частично этому причиной большие семьи [больше распространенные среди традиционных католиков], а отчасти – то, что молодые родители ищут традиционную Мессу. Недовольные взгляды и цыканье на родителей, которые стараются справиться с маленькими детьми на Мессе, обычно исходят от людей (преимущественно светских, но иногда и от священников), которые не привыкли видеть детей на Мессе. Те, кто регулярно посещает традиционную латинскую Мессу, с большей вероятностью успели к ним привыкнуть.

REGINA: Что вы можете сказать родителям маленьких детей, которые размышляют над посещением латинской Мессы?

Джозеф ШОУ: Первое, что я хочу сказать родителям: на латинской Мессе вы встретите больше сочувствия и симпатии, чем привыкли получать на своей обычной приходской Мессе, особенно если ваша приход стремится зажать детей в своего рода детские гетто: «Мессы для детей», «детские литургии» и «комнаты для детей». Из-за таких явлений основные Мессы во многих приходах становятся зонами, свободными от детей.

REGINA: «Детские гетто»?

Джозеф ШОУ: Да. В самих этих детских гетто на детей никто не цыкает, но зато дети и кое-кто из их родителей часто начинают думать, что там не нужно прилагать усилия и поддерживать молитвенную атмосферу. В таких условиях дети никогда не научатся правильно вести себя на Мессе.

REGINA: Что вы предлагаете взамен?

Джозеф ШОУ: Лучшее место, где родители смогут научить детей правильно себя вести, это Месса в подобающей атмосфере и с подходящими примерами для подражания. Они не научатся ничему ни в атмосфере зоопарка, ни в храме, полном цыкающих на них стариков, ни в комнате за звуконепроницаемым стеклом.

REGINA: Как подготовиться к своему первому участию в латинской литургии?

Джозеф ШОУ: Нет нужды делать что-то особое. Литургия – это не самостоятельная работа, к которой нужно готовиться; это переживание. Если вы хотите получить от нее максимум пользы, возможно, вам будет иметь смысл подробней ее изучить, но сначала нужно получить опыт ее переживания – и получать его постоянно.

REGINA: А дети?

Джозеф ШОУ: Детям поможет общая катехизация дома или в школе, но они должны получать ее независимо от того, в какой Мессы вы участвуете.

Прежде всего дети должны участвовать в семейной молитве. Если вы хотите научить детей стоять на коленях и вести себя тихо и сосредоточенно, то десять минут практики в день сделают гораздо больше, чем один час в неделю.

Во-вторых, любой катехизис или учебник для занятий по религии содержит материал о природе Мессы и других таинств. Конечно, не все катехизисы и учебники одинаково полезны.

REGINA: А что насчет музыки?

Джозеф ШОУ: Наверное, трудно ожидать от вашей местной воскресной школы, что она научит ваших детей латинскому языку и григорианскому пению, но вообще-то именно так и должно быть: каждый западный католик имеет на это право от рождения.

REGINA: Как выучиться тому, что происходит на латинской Мессе?

Джозеф ШОУ: Если латинская Месса станет регулярной частью вашей жизни, вы можете приобрести много замечательных книг для детей разного возраста, куда они могут заглядывать во время Мессы, а также читать их дома. Они помогут вашим детям (а возможно и вам самим) точнее понимать, что происходит на каждом этапе и что означают те или иные церемонии. Когда дети подрастут, им пригодятся Миссал с чтениями и другими текстами для каждой литургии, с молитвами для личного пользования и красивыми рисунками.

REGINA: Звучит интересно!

Джозеф ШОУ: Однако я не хотел бы делать большой упор на эти книги. В храм ходят не для того, чтобы читать книгу: это можно сделать дома. Мы посещаем Мессу, чтобы принять в ней участие: чтобы в духе молитвенного созерцания смотреть на то, что происходит, и слушать пение. Детей нельзя научить молитвенному созерцанию по книжке. Этому их научит сама Месса: как говорил Папа Бенедикт, литургия – это школа молитвы.

REGINA: Какой совет вы бы дали тому, кто размышляет о том, чтобы впервые пойти на традиционную Мессу?

Джозеф ШОУ: Если у вас есть выбор, идите на Мессу с пением. Тихая Месса – это прекрасный опыт, но к ней сложнее привыкнуть. Музыка петой Мессы – если она хорошо исполняется – добавляет к Мессе дополнительный уровень красоты, дополнительный способ участия в ней. Когда звучит григорианский хорал, дети, которые регулярно участвуют в Мессе, могут легко изучить постоянные песнопения (Kyrie, Sanctus, Agnus) и присоединяться к ним.

REGINA: Какой совет вы бы дали родителям, чтобы помочь им удержать внимание своих детей во время Мессы?

Джозеф ШОУ: Родителям нужно делать то, что они и так делают. Традиционная Месса здесь ничем не отличается, хотя она и дает некоторые преимущества в этом смысле.

Младенцам на Мессе лучше либо быть довольными, либо спать, чтобы они не беспокоили родителей и всех остальных, а если они недовольны, потому что им что-то нужно, родители стараются им это обеспечить. Иногда им нужно вздохнуть свежего воздуха, тогда их следует вынести из храма.

Дети, которые начинают ходить, могут играть с игрушками, наклейками, раскрасками. Когда они подрастают, их можно знакомить с ключевыми моментами Мессы, например, освящением. Еще важней это становится, когда они готовятся к первому Святому Причастию, получая дополнительную подготовку вне Мессы. Постепенно они начнут участвовать в Мессе так же, как взрослые. Если они научатся хорошо читать, им могут помочь книги, о которых я уже упоминал. Повторю, что это не зависит от формы Мессы, и родители не должны думать, что в случае с традиционной Мессы существуют какие-то особые проблемы или требования.

REGINA: В чем отличия традиционной Мессы с точки зрения задач, стоящих перед родителями – независимо от возраста их детей?

Джозеф ШОУ: Им бывает проще.

REGINA: В самом деле?

Джозеф ШОУ: Маленьким детям легче вести себя тихо и спокойно, потому что они находятся в тихом и спокойном окружении. Родители часто говорят, что их малыши лучше ведут себя на латинской Мессе. В одной из колонок британского «Catholic Herald» о. Тим Финниган отвечал на вопрос родителей, как поощрить маленьких детей тише вести себя на Мессе. Совет была прост: берите их на ту Мессу, где тише.

REGINA: Кое-кто сказал бы, что применительно к маленьким детям это нелогично.

Джозеф ШОУ: Существует мнение, что нельзя гарантировать того, что ребенок не будет шуметь, а потому он будет сильнее раздражать людей на тихой Мессе – поэтому родители с маленькими детьми ходят на шумные Мессы, где атмосферу уже нельзя испортить еще больше.

Это шаг отчаяния. Учителя учат детей сидеть тихо в классе; родители учат детей хорошо вести себя у бабушки с дедушкой. Дети учатся этому, потому что так надо. То же самое и с Мессой.

REGINA: А когда они подрастают?

Джозеф ШОУ: Когда вы начинаете показывать старшим детям определенные вещи, традиционная Месса имеет другое большое преимущество: ее церемонии гораздо ярче и выразительней, чем на новой. Традиционное Освящение со всеми его коленопреклонениями, возношениями, звонками, кадилом и т. д. развилось в те времена, когда католики-миряне нечасто принимали Причастие, и стало таким, каким оно есть, для того, чтобы облегчить верным участие в Евхаристии не только через физическое Ее принятие, но и через взгляд, через созерцание и внутреннее намерение. Поэтому она идеально подходит детям, которые еще не принимали первое Святое Причастие. Родители могут поощрить детей произносить про себя акт веры («Господь мой и Бог мой») и совершать формальное или неформальное духовное Причастие в этот момент или тогда, когда Причастие принимает священник.

REGINA: Да, верно. В этой Мессе больше драматизма, если можно так сказать.

Джозеф ШОУ: В Мессе есть и другие драматические и выразительные моменты, которые родители могут объяснить детям, например, коленопреклонения во время Символа веры и заключительного Евангелия или то, когда священник показывает народу освященную Гостию («Вот Агнец Божий»). Не надо всегда на все обращать внимание детей: достаточно просто время от времени показывать им что-нибудь. Детям, как и взрослым, нужно дать возможность участвовать в Мессе со своими собственными мыслями и молитвами.

REGINA: Люди могут спросить: какую пользу извлекут дети из латинского многословия и сложных обрядов, с которыми они столкнутся на традиционной Мессе?

Джозеф ШОУ: Несомненно, они мало что понимают и из текстов на родном языке, которые слышат на Мессе в ординарной форме. С точки зрения светского человека, она напоминает лекцию: поток слов. Трудно представить себе что-то, что было бы менее рассчитано на привлечение детского внимания. Естественно, дети ограничены в своих вербальных способностях, но и взрослым приходится потрудиться, чтобы сосредоточиться и понять длинный текст, который передается устно. Разнообразие возможных вариантов и рассчитанный на несколько лет и лекционарий рассчитаны на то, чтобы многие тексты не стали привычными и не успели надоесть, но из-за этого их только труднее воспринимать.

REGINA: Это очень интересное замечание. Новая Месса действительно очень сильно ориентирована на разговор.

Джозеф ШОУ: Сложность здесь заключается в том, что Месса на народном языке старается передать почти всё свое содержание только через слова. Традиционная Месса передает информацию через полный набор средств, используя атмосферу, красивые и сложные облачения и убранство храма, необычно выглядящие церемонии, каждение, особые музыкальные формы, а главное – достоинство и красоту сакрального языка. Так она передает центральное послание литургии: чрезвычайную важность и достоинство Таинства и Жертвы. Поскольку этого нельзя полностью передать детям только через слова, эти средства древней Мессы имеют здесь существенное преимущество.

REGINA: Вы много писали о роли министрантов в традиционной латинской Мессе. Как вы считаете, влияет ли их присутствие на посещающих Мессу мальчиков?

Джозеф ШОУ: С прислуживанием мальчиков у алтаря связано еще одно преимущество традиционной Мессы. В ординарной форме оно не столь привлекательно, так как там министранты не играют такую важную и интересную роль, а во многих местах оно вообще стало преимущественно девичьим занятием. На традиционной же Мессе это служение может оказывать потрясающий эффект на маленьких мальчиков, которым тяжелее, чем девочкам, подолгу сидеть ровно и тихо. Дисциплина министрантского служения и глубокая вовлеченность в церемонии дает им новый взгляд на Мессу, и часто они относятся к этому с большим энтузиазмом.

REGINA: Пару слов в заключение?

Джозеф ШОУ: Самое важное – это не то, сколько дети знают о Мессе или даже об истинах веры, а сама встреча с Богом, возможность которой открывает литургия.

Первая публикация на английском языке: «Regina», 14 апреля 2017 г. Фото Дж. Шоу.

Безошибочность, ультрамонтанство и седевакантизм

Доктор Джозеф Шоу (Shaw) – председатель Latin Mass Society of England and Wales и оксфордский преподаватель философии – пишет в своем блоге о сложностях богословского характера, возникших в связи с недавним Синодом епископов. В своей заметке д-р Шоу отталкивается от цитаты из статьи Джона Цмирака (Zmirak), перепечатанной в блоге «Rorate Caeli». Допустим, пишет Цмирак, Папа провозгласит приемлемость полигамии. Как тогда поступят католики?

«Кое-кто из консерваторов, ставящих власть выше, чем истину, сочтет своим долгом защищать это папское решение, а для начала – сделать вид, будто никогда не выступали против подобного. Кое-кто из традиционалистов уйдет в раскол, заявив, что Папа Франциск сделался еретиком и лишился папских полномочий. Возможно, они даже соберутся вместе и выберут антипапу».

«Здесь мы наблюдаем, – продолжает д-р Шоу, – парное искушение для верных католиков, видящих – или считающих, что видят – расхождение между вечным нравственным или каким-либо еще учением с одной стороны и папским авторитетом – с другой. Либо от того, либо от другого им приходится отказаться.

Я уже говорил об этом, но это стоит повторить. Католик, утверждающий, что всё, что бы ни сказал Папа, является истиной, и католик, утверждающий, что Папа оказался еретиком и в результате перестал быть Папой – не две противоположных крайности, не два конца спектра, между которыми находятся все остальные верующие. На самом деле между этими двумя почти нет никакой разницы. Оба они верят в то, во что не верит никто другой, просто делают из этого разные выводы. Ультрамонтан и седевакантист – близнецы-братья.

Мы же – все остальные – отвергаем, и должны отвергать, мысль о непримиримом противоречии между правильно понятым традиционным учением и правильно понятым папским авторитетом. Нам следует избегать как одной ошибки, так и другой – как гиперболизированного понимания традиционного учения, так и гиперболизированного же представления о власти Папы. Кстати, и эти две ошибки вовсе не противоречат друг другу: наоборот, завышенное представление об учении проистекает из завышенного представления об учительской власти, так что два этих преувеличения идут бок о бок.

Под первым я понимаю, скажем, искушение представить некие нам богословские мысли прошлого или настоящего как Учение Церкви. Лучший пример сему – идея, будто обряд, имеющий решающее значение для таинства священства, его «материя» – это передача рукополагаемому Чаши, а не возложение на него рук епископа. Идея эта проникла даже в декреты одного из Вселенских Соборов – Ферраро-Флорентийского. Однако Собор не учил об этом безошибочным образом, не провозгласил анафемы против тех, кто стал бы это отрицать. Учительство Собора было здесь небезошибочным и оказалось ошибочным. Есть и более свежие примеры – из XIX века и из послесоборной эпохи, хотя и более дискуссионные. Главное тут вот в чём: само по себе существование по некому вопросу богословского консенсуса в определенную эпоху, отраженного в официальных документах и даже в папском учительстве, не делает его Учением Церкви. Богословские моды меняются, одни акценты приходят на смену другим. А вот Учение Церкви всегда остается неизменным.

И это очень важно, потому что когда одна богословская мода сменяет другую, мы не обязательно становимся свидетелями Великого Отступничества, описанного в книге Откровения. Нет – просто одна мода сменяет другую. Заметьте, впрочем, что если мы хотим так оценить многочисленные перемены в теологических мнениях, произошедшие с 1960 года, то же самое мы должны сказать и о нынешнем богословском консенсусе. Если неосхоластика начала XX века не относилась к Залогу Веры, то не вошла в него и та новомодная чепуха, которой ее заменили.

Магистериум – не мастерская по производству вероучения. Ни Папам, ни Соборам не дано менять то, во что должны верить католики. Задача магистериума – беречь Залог Веры. В завершение Синода Папа Франциск предупреждал против

«искушения пренебрегать Залогом Веры, считать себя не хранителями его, а владельцами или хозяевами».

Выполняя эту задачу, магистериум может время от времени определять ту или иную доктрину безошибочным образом. Так появляется конкретная богословская формула, обладающая гарантированной свобода от ошибок и, следовательно, обязательная для согласия католиков. Но она не создает нового учения. Если в соборном декрете или в документе папского учительства есть нечто действительно новое – значит, это не есть учение.

Так что Учение Церкви в собственном смысле этого слова – предмет не столь объемный, как может показаться. Причина тут именно та, что не всякое слово, слетевшее с уст Понтифика, учреждает догмат. Папа не может изменять Учение – он может только подтверждать то, чему учили и прежде. А поскольку то, чему учили прежде, известно нам благодаря Традиции, мы можем сказать, является ли его высказывание Учением Церкви или же чем-то еще: богословским истолкованием, разумным суждением, предположением... Важна здесь разновидность высказывания, поскольку тип документа, в котором оно содержится, сам по себе нам ничего не пояснит.

Искушение ультрамонтанства – гиперболизированной концепции папского авторитета – заключает в себе интеллектуальную лень. Оно означает, что нам незачем тратить силы и изучать Традицию – достаточно послушать последнее импровизированное интервью Римского Папы, и станет ясно, во что мы должны верить. Будет новый понтификат – будем верить по-новому, ведь был же предыдущий, когда мы тоже верили иначе. Какая разница? Ведь вера должна быть динамичной!

Ультрамонтаны-неоконсерваторы типа Джорджа Вейгела (Weigal) предпочитают утверждать, что важность существования Папского государства, о которой раз за разом говорили Римские Папы, к Учительству не принадлежит. Чтобы сохранять некую последовательность, он должен был бы заявить также – но ведь не заявляет! – что и критика смертной казни, звучавшая из уст св. Иоанна Павла II, тем паче не является частью Учительства. На самом деле совмещать одно с другим нельзя.

Джозеф Шоу

Но ровно то же нежелание отличать подлинный акт учительского служения Папы от случайной фразы, сказанной журналистам, лежит в основе седевакантизма. Примените интеллект, друзья мои, дело того стоит!

Я много раз говорил, что Папа Франциск не собирается менять Учительство Церкви. Говорить об этом несложно, поскольку он не может этого сделать и сам об этом знает. Читатель мог бы возразить: «но ведь с практической точки зрения это малоутешительно, поскольку новый “пастырский подход” или, допустим, новая литургия позволяют учить чему-то иному, нежели Учительство». Не стану отрицать, но важно по-прежнему то, что Папа не меняет и не пытается изменить Учительство de jure, а значит – нам не приходится выбирать между ультрамонтанством и седевакантизмом. А исправлять очевидные провалы применения «пастырского подхода» мы можем, в меру своих сил, указывая на авторитетные вероучительные постановления.

Собственно, в ближайшие месяцы нам, вероятно, придется немало этим заниматься».