Исповедание веры в Иисуса Христа и Его Церковь как единственного пути к Богу и к вечному спасению

Мы непоколебимо веруем и исповедуем то, чему неизменно и безошибочно учило ординарное и всеобщее Учительство Церкви со времен Апостолов, а именно:

что вера в Иисуса Христа, Воплотившегося Сына Божия и единственного Спасителя человечества, является единственной религией, угодной Богу.

После установления Нового и Вечного Завета в Иисусе Христе никто не может быть спасен, придерживаясь учений и обычаев нехристианских религий, ибо «молитва, обращенная к Богу, неотделима от Христа, Господа всех людей и единственного Посредника (1 Тим 2:5; Евр 8:6; 9:15; 12:24), Единого, Кто открывает нам доступ к Богу (Рим. 5:2; Еф 2:18; 3:12)» (Общее наставление к Литургии Часов, п. 6);

Мы твердо веруем, что «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян 4:12), кроме имени Господа нашего Иисуса Христа, распятого, Которого Бог воскресил из мертвых (ср. Деян. 4:10).

Мы заявляем, что «противоречит католической вере представление о Церкви лишь как об одном из путей спасения среди тех, что указываются разными религиями, якобы дополняющими Церковь или равнозначными ей, даже если считается, что они схожи с Церковью по отношению к эсхатологии Царствия Божия» (Конгрегация вероучения, Декларация Dominus Iesus, 21).

Кроме того, мы заявляем, что Божественное Откровение, верно передаваемое постоянным Учительством Церкви, запрещает утверждать:

что все религии являются путями к Богу;

что разнообразие религиозных идентичностей является даром Божиим; и

что разнообразие религий является выражением мудрой воли Бога-Творца.

Поэтому мы считаем, что христиане — это не просто «попутчики» приверженцев ложных религий, поскольку это запрещено Богом.

Мы усердно испрашиваем помощи божественной благодати для всех тех церковных лиц, которые в наши дни своими словами и делами противоречат богооткровенной истине об Иисусе Христе и Его Церкви как о единственном пути, которым люди могут достичь Бога и вечного спасения. С помощью божественной благодати да смогут эти церковные лица публично отречься от своих слов и дел, что необходимо для блага их собственных душ и душ других. Ибо «непринятие Христа есть величайшая опасность для мира!» (Св. Иларий Пиктавийский, Комментарий к Евангелию от Матфея, 18).

Молитвами, слезами и жертвами всех истинных сынов и дочерей Церкви, и особенно «малых» в Церкви, да будет дана пастырям Церкви, и прежде всего Папе Франциску, благодать подражать Апостолам, несметному сонму мучеников, многочисленным Римским Папам и множеству Святых, особенно св. Франциску Ассизскому, который «будучи мужем католическим и всецело апостольским… сам посвятил себя тому, и повелел своим ученикам прежде всего заняться тем, чтобы обращать язычников к Вере и Закону Христову» (Папа Пий XI, Энциклика Rite expiatis, 37).

В сие мы веруем и с помощью благодати Божией готовы отдать свою жизнь за эту божественную истину, изреченную Иисусом Христом: «Я есмь путь, и истина, и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин 14:6).

+ Афанасий Шнайдер, епископ-помощник Архиепархии Святой Марии в Астане
и участники Конференции католической идентичности 2024 г.

Питтсбург, 29 сентября 2024 г.

Запрет традиционной латинской Мессы есть злоупотребление церковной властью, а неподчинение ее запрету в действительности не составляет непослушания

1. Традиционная римская литургия Мессы была литургией наших католических предков. То была форма Мессы, посредством которой было просвещено Евангелием большинство европейских народов (кроме некоторых восточноевропейских стран, а также Амвросианского и Мосарабского обрядов), все народы Америки и большинство народов Африки, Азии и Океании.

2. «То, что было священным для предыдущих поколений, остается священным и великим и для нас» (Папа Бенедикт XVI).

3. «Проблема нового Миссала заключается в разрыве с непрерывной в своем последовательном движении — как до Пия V, так и после него — историей, и в создании полностью новой книги, пусть и из старого материала» (кардинал Йозеф Ратцингер).

4. Появление нового Миссала «сопровождалось запретом предшествовавшего. Вид этого запрета полностью чужд для истории церковного права и литургии» (кардинал Йозеф Ратцингер).

5. «Я могу, опираясь на знание соборных дебатов и еще раз перечитанные речи отцов Собора, с уверенностью сказать, что так <т. е. провести реформу в том виде, как она представлена в новом Миссале> не было задумано» (кардинал Йозеф Ратцингер).

6. Традиционная римская литургия Мессы была литургией всех известных нам святых латинского обряда на протяжении по крайней мере последнего тысячелетия; следовательно, ей больше тысячи лет. Хотя ее обыкновенно называют «Тридентской» Мессой, в точности та же форма Мессы уже была в употреблении за несколько веков до Тридентского Собора, и Собор этот указал лишь облечь сию досточтимую и доктринально несомненную форму литургии Римской Церкви в канон.

7. Традиционная римская литургия Мессы находится в самом ближайшем родстве с восточными обрядами, свидетельствуя о повсеместном и беспрерывном литургическом законе Церкви: «В Римском Миссале святого Пия V, как и в различных восточных литургиях, находятся прекрасные молитвы, которыми священник выражает глубочайшие чувства и почтительное смирение перед святыми тайнами: они выражают самую сущность того, чем является Литургия» (Папа Иоанн Павел II).

8. Следовательно, Папа и епископы не обладают властью запретить или ограничить столь досточтимую форму Святой Мессы, которую на протяжении более чем тысячи лет совершали святые, точно так же, как Папа и епископы не были бы властны запретить или существенно реформировать досточтимую форму Апостольского или Никео-Константинопольского символа веры, — именно в силу их досточтимого, непрерывного и тысячелетнего употребления.

9. Подчинение неправомочному запрету сей досточтимой формы Мессы святых, изданному, увы, нынешними духовными лицами в пору беспрецедентного церковного кризиса, составляло бы ложное послушание.

10. Неподчинение запрету традиционной Мессы само по себе не делает кого-либо схизматиком, если только он по-прежнему признаёт Папу и епископов, сохраняет уважение к ним и продолжает за них молиться.

11. Тот, кто формально ослушивается столь неслыханного запрета на неотъемлемое наследие Римской Церкви, на самом деле подчиняется Католической Церкви всех веков и всем Папам, которые с усердием служили эту досточтимую и облеченную каноном форму Мессы и повелевали сохранять ее.

12. Нынешний запрет традиционного обряда Мессы — явление временное, и оно прейдет. Римская Церковь переживает ныне своего рода литургическое изгнание, сиречь традиционная латинская Месса изгнана из Рима; но несомненно, что изгнание сие однажды подойдет к концу.

13. Поскольку традиционная латинская Месса непрерывно была в употреблении на протяжении более чем тысячи лет, освященная всеобщим признанием в течение долгого времени со стороны святых и Римских Понтификов, она относится к неотъемлемому наследию Римской Церкви. А значит, Римские Понтифики однажды, вне всякого сомнения, снова признают и восстановят употребление традиционной литургии Мессы.

14. Будущие Папы возблагодарят всех тех священников и верных, что в трудную пору, невзирая на все давление и ложные обвинения в непослушании, в духе искренней любви к Церкви и к чести Святого Престола, хранили великое литургическое сокровище традиционной Мессы и передавали его грядущим поколениям.

29 июня 2023 г. — в торжество свв. апостолов Петра и Павла

+ Афанасий Шнайдер, епископ-помощник Архиепархии Пресвятой Девы Марии в Астане

ПРЕДАННАЯ ТРАДИЦИЯ: Епископ Афанасий Шнайдер о motu proprio Папы Франциска «Traditionis custodes»

В своем первом вышедшем в печати интервью после выхода нового указа Папы Франциска, ограничивающего традиционную латинскую Мессу, «Traditionis custodes», епископ Афанасий Шнайдер сказал, что этот документ «унижает» тысячелетнюю литургию Римского обряда, совершает «несправедливость» против католиков, которые ее придерживаются, и создает «двухклассовое общество» в Церкви.

«Привилегированные представители „первого класса“— это те, кто придерживается реформированной литургии, то есть Novus Ordo. А католиками „второго сорта“, к которым теперь вряд ли будут терпимы, становится большое количество католических семей, детей, молодежи и священников, которые в последние десятилетия выросли в традиционной литургии и с большой духовной пользой познали реальность и тайну Церкви».

Епископ также утверждает, что «поразительно ограниченное отношение» и «пренебрежительный тон», продемонстрированные в motu proprio и сопроводительном письме, «резко контрастируют» не только с основными принципами нынешнего понтификата, но и противоречат «соборному» требованию «открытости многообразию» и отказа от литургического «единообразия».

В этом эксклюзивном интервью епископ Афанасий Шнайдер, вспомогательный епископ Астаны (Казахстан), обсуждает свои основные опасения по поводу данного документа, дает совет семинаристам и молодым священникам, которые опасаются, что им может быть запрещено совершать традиционную Мессу, и обращается к заявлению Папы Франциска о том, что выбранный им курс аналогичен тому, который был предпринят Папой св. Пием V.

Он также защищает католиков, посещающих традиционную Мессу, от представленных в документе, по его мнению, несправедливых обвинений в том, что они сеют раскол и отрицают Второй Ватиканский Собор. По словам епископа, «значительная часть» молодых католиков и католических семей, посещающих традиционную Мессу, «держится подальше» от дискуссий о Втором Ватиканском Соборе и церковной политике. «Они просто хотят поклоняться Богу в литургической форме, через которую Бог коснулся и преобразил их сердца и жизни».

Епископ Шнайдер также хвалит своих братьев-епископов, поддержавших верующих в ответ на новые меры, и высказывает свое убеждение в том, что новый указ в конечном итоге будет иметь «эффект бумеранга». «Непрерывный рост» традиционной Мессы по всему миру, по его словам, «несомненно, работа Святого Духа и истинный знак нашего времени».

Поэтому он призывает Папу Франциска и тех, кому поручено исполнение новых мер, прислушаться к «мудрому совету» Гамалиила преследователям первых христиан (Деян. 5:38-39): «чтобы вам не оказаться и богопротивниками».

Интервью с епископом Афанасием Шнайдером было опубликовано на сайте журнала «Remnant» на английском языке. Предлагаем вниманию наших читателей его русский перевод.

ПРЕДАННАЯ ТРАДИЦИЯ: Епископ Афанасий Шнайдер беседует с Дианой Монтанья о новом motu proprio Папы Франциска «Traditionis custodes»

Диана Монтанья: Ваше Преосвященство, новое апостольское послание Папы Франциска, motu proprio, опубликованное 16 июля 2021 года, называется «Traditionis custodes» («Хранители традиции»). Каковы были Ваши первые впечатления от выбора этого названия?

Епископ Шнайдер: Моим первым впечатлением был пастух, который вместо того, чтобы почувствовать запах своих овец, со злостью бьет их палкой.

Каковы Ваши общие впечатления от motu proprio и сопроводительного письма Папы Франциска к епископам мира, в котором он объясняет свои аргументы в пользу ограничения традиционной латинской Мессы?

В своем программном апостольском обращении «Evangelii gaudium» Папа Франциск выступает в поддержку «определенных качеств, помогающих лучше понять благовестие: доступность, открытость диалогу, терпение и сердечное радушие без осуждения» (п. 165). Однако при чтении нового motu proprio и сопроводительного письма складывается противоположное впечатление, а именно — что документ в целом демонстрирует пастырскую нетерпимость и даже духовную жесткость. motu proprio и сопроводительное письмо демонстрируют осуждающий и неприветливый тон. В документе о человеческом братстве (подписанном в Абу-Даби 4 февраля 2019 года) Папа Франциск признает «разнообразие религий», в то время как в своем новом motu proprio он решительно отвергает разнообразие литургических форм в Римском обряде.

Какой разительный контраст представляет этот motu proprio в сравнении с основными принципами понтификата Папы Франциска — открытостью и преимущественной любовью к меньшинствам, а также к тем, кто находится на периферии жизни Церкви. Какую поразительно узколобую позицию можно обнаружить в этом motu proprio, в отличие от собственных слов Папы Франциска: «Мы знаем, что различными способами испытываем искушение принять логику привилегий, которая разделяет, исключает и закрывает нас, в то же время отделяя, исключая и закрывая мечты и жизни стольких наших братьев и сестер». (Проповедь на вечерне 31 декабря 2016 г.) Новые нормы motu proprio унижают тысячелетнюю форму lex orandi Римской Церкви, одновременно закрывая «мечты и жизни стольких» католических семей, а особенно молодежи и молодых священников, чья духовная жизнь и любовь ко Христу и Церкви выросли и получили значительную пользу от традиционной формы Святой Мессы.

Motu proprio устанавливает принцип редкой литургической исключительности, заявляя, что новые обнародованные литургические книги являются единственным [unica] выражением lex orandi Римского обряда (ст. 1). Как контрастирует эта позиция и со словами Папы Франциска: «Это правда, что Святой Дух порождает в Церкви различные харизмы, которые на первый взгляд могут показаться беспорядочными. Однако под его руководством они составляют огромное богатство, потому что Святой Дух — это Дух единства, что не то же самое, что единообразие» (проповедь Папы Франциска в католическом соборе Святого Духа, Стамбул, суббота, 29 ноября 2014 г.)

Что Вас больше всего беспокоит в связи с новым документом?

Как епископ я больше всего обеспокоен тем, что вместо того, чтобы способствовать большему единству путем сосуществования различных аутентичных литургических форм, motu proprio создает в Церкви «двухклассовое» общество: католиков «первого класса» и католиков «второго сорта». Привилегированные представители «первого класса» — это те, кто придерживается реформированной литургии, то есть Novus Ordo. А католиками «второго сорта», которых с трудом терпят, становится большое количество католических семей, детей, молодежи и священников, которые в последние десятилетия выросли в традиционной литургии и с большой духовной пользой познали реальность и тайну Церкви благодаря литургической форме, которую предыдущие поколения считали священной, которая сформировала так много святых и выдающихся католиков на протяжении всей истории.

Motu proprio и сопроводительное письмо несправедливы по отношению ко всем католикам, которые придерживаются традиционной литургической формы, обвиняя их в расколе и в отвержении Второго Ватиканского Собора. На самом деле значительная часть этих католиков старается держаться подальше от доктринальных дискуссий, касающихся этого Собора, нового чина Мессы (Novus Ordo Missae) и других проблем, связанных с церковной политикой. Они просто хотят поклоняться Богу в литургической форме, через которую Бог коснулся их сердец и жизни и преобразил их. Приведенный в motu proprio и сопроводительном письме аргумент о том, что традиционная литургия порождает раскол и угрожает единству Церкви, опровергается фактами. Более того, пренебрежительный тон этих документов по отношению к традиционной литургии приводит беспристрастного наблюдателя к выводу о том, что данные аргументы являются всего лишь предлогом и уловкой, и здесь замешано что-то еще.

Насколько убедительным Вы находите сравнение папы Франциска (в его сопроводительном письме епископам) между его новыми мерами и мерами, принятыми святым Пием V в 1570 году?

Время Второго Ватиканского Собора и так называемой «соборной» Церкви отличалось открытостью к многообразию, принятию духовных ценностей и местных литургических форм, вкупе с отказом от принципа единообразия в литургической практике Церкви. На протяжении всей истории истинным пастырским отношением была терпимость и уважение к многообразию литургических форм, при условии, что они выражают целостность католической веры, достоинство и святость ритуальных форм и приносят истинные духовные плоды в жизни верных. В прошлом Римская Церковь признала это многообразие в своем lex orandi. В апостольской конституции, провозглашающей Тридентскую литургию, «Quo primum» (1570 г.), Папа Пий V, одобрив все литургические формы в Римской Церкви, которым более двухсот лет, признал их равнозначным и законным выражением lex orandi Римской Церкви. В этой булле Папа Пий V заявил, что он никоим образом не отменяет другие законные литургические формы в Римской Церкви. Литургическая форма в Римской Церкви, действовавшая до реформы Павла VI, не возникла при Пие V, а оставалась без существенных изменений в течение столетий, предшествовавших Тридентскому Собору. Первое печатное издание Missale Romanum относится к 1470 году, то есть за сто лет до Миссала, опубликованного Пием V. Чин Мессы в обоих Миссалах почти идентичен; основная разница заключается во второстепенных элементах, таких как календарь, количество префаций и более точные нормы рубрик.

Новое motu proprio Папы Франциска также вызывает сильное беспокойство явной дискриминацией в отношении почти тысячелетней литургической формы Римско-Католической Церкви. Церковь никогда не отвергала того, что на протяжении многих веков являлось выражением святости, доктринальной точности и духовного богатства, и возвеличивалось многими Папами, великими теологами (например, святым Фомой Аквинским) и многочисленными святыми. Народы Западной и частично Восточной Европы, Северной и Южной Европы, Америки, Африки и Азии были евангелизированы и доктринально и духовно сформированы посредством традиционного Римского обряда. И все эти народы обрели в нем свою духовную и литургическую отчизну. Папа Иоанн Павел II подал пример искренней оценки традиционной формы Мессы, сказав: «В Римском Миссале святого Пия V, как и в различных восточных литургиях, есть прекрасные молитвы, с помощью которых священник выражает глубочайшее чувство смирения и благоговения перед Святыми Тайнами: они раскрывают саму суть любой литургии». (Послание участникам пленарного собрания Конгрегации богослужения и дисциплины таинств, 21 сентября 2001 г.)

Выражать сейчас презрение к этой литургической форме, называть ее «раскольнической» и опасной для единства Церкви, а также издавать нормы, направленные на то, чтобы эта форма со временем исчезла, — значит идти против истинного духа Церкви всех веков. Нормы, закрепленные в motu proprio Папы Франциска, направлены на то, чтобы безжалостно вырвать из душ и жизней множества католиков традиционную литургию, которая сама по себе священна и является их духовной родиной. Благодаря этому motu proprio современные католики, воспитанные и духовно сформированные традиционной литургией Святой Матери-Церкви, больше не станут воспринимать Церковь как мать, а скорее как «мачеху», что полностью соответствует описанию, данному Папой Франциском: «Мать, которая критикует, которая плохо отзывается о своих детях, не является матерью! Кажется, по-итальянски говорится matrigna, „мачеха“... Она не мать». (Обращение к монашествующим мужчинам и женщинам Римской епархии, 16 мая 2015 г.)

Апостольское послание Папы Франциска было опубликовано в праздник Божьей Матери Кармельской, покровительницы кармелитов (например, св. Терезы из Лизье), которые молятся преимущественно за священников. В свете новых мер, что бы Вы сказали тем епархиальным семинаристам и молодым священникам, которые надеялись служить традиционную латинскую Мессу?

Кардинал Йозеф Ратцингер, рассуждая об ограниченности полномочий Папы Римского в отношении литургии, привел такое поучительное объяснение: «Папа — не абсолютный монарх, воля которого является законом; скорее, он хранитель подлинной Традиции и, следовательно, главный гарант послушания. Он не может поступать так, как ему нравится, и поэтому способен противостоять людям, которые, со своей стороны, желают делать все, что им взбредет в голову. Его правление — это не власть произвола, а послушание в вере.Вот поэтому в отношении Литургии он скорее садовник, а не техник, строящий новые машины и выбрасывающий старые на свалку. „Обряд“— созревшая в вере и жизни Церкви форма богослужения и молитвы — это сжатая модель живой Традиции, в которой круг лиц, использующих этот обряд, проявляет всю свою веру и свою молитву. И это значит, что одновременное общение поколений друг с другом становится чем-то, что мы можем почувствовать в соприкосновении с людьми, которые молятся до нас и после нас. Таким образом, обряд — это то благо, которое дается Церкви, живая форма Предания, передача Традиции». (Предисловие к книге дом Алкуина Рида «Внутреннее развитие Литургии. Принципы литургической реформы и их связь с литургическим движением XX века до Второго Ватиканского Собора» (Сан-Франциско, 2004).

Традиционная Месса — это сокровище, принадлежащее всей Церкви. Она совершается, глубоко почитается и любима священниками и святыми по меньшей мере тысячу лет. На самом деле традиционная форма Мессы оставалась практически идентичной на протяжении веков и до публикации Миссала Папы Пия V в 1570 году. Почти тысячелетнее подлинное и высокочтимое литургическое сокровище не является частной собственностью Папы, которой он может свободно распоряжаться. Поэтому семинаристы и молодые священники должны просить о праве использовать это общее сокровище Церкви, и, если им будет отказано в этом праве, они, тем не менее, могут использовать его, возможно, тайно. Это станет не актом неповиновения, а скорее послушанием Святой Матери Церкви, даровавшей нам это литургическое сокровище.

Ваше Высокопреосвященство, какое впечатление сложилось у Вас на данный момент относительно внедрения «Traditionis custodes»?

В короткий срок, в течение нескольких дней епархиальные епископы и даже целая епископская конференция уже начали систематическое подавление любого служения традиционной формы Святой Мессы. Эти новые «литургические инквизиторы» продемонстрировали поразительно жесткий клерикализм, подобный тому, который описал и оплакал Папа Франциск, сказав: «В Церкви царит ощутимый дух клерикализма: священнослужители чувствуют свое превосходство, священнослужители отворачиваются от людей, священнослужители всегда говорят: „Это делается вот так, вот так, вот так, и подите прочь!“» (Ежедневные размышления на Святой Мессе от 13 декабря 2016 г.)

Анти-традиционное motu proprio Папы Франциска имеет некоторое сходство с судьбоносными и чрезвычайно жесткими литургическими решениями, принятыми Русской Православной Церковью при Патриархе Московском Никоне в период с 1652 по 1666 год. В конечном итоге эти решения привели к длительному расколу, известному как «старообрядчество», сохранившему дореформенные литургические и ритуальные практики Русской Церкви. Сопротивлявшиеся приспособлению русского благочестия к современным формам греческого православного богослужения старообрядцы были преданы анафеме вместе со своими обрядами на Соборе 1666-1667 годов. Это привело к разделению между старообрядцами и теми, кто последовал за государственной Церковью в ее осуждении старого обряда. Сегодня Русская Православная Церковь сожалеет о резких решениях Патриарха Никона, ибо если бы нормы, которые он применял, были действительно пастырскими и позволяли использовать старый обряд, не было бы многовекового раскола со многими ненужными и жестокими страданиями.

На сегодняшний день мы являемся свидетелями все большего числа служений Святой Мессы, ставших платформой для пропаганды греховного образа жизни гомосексуализма — так называемых «ЛГБТ-Месс», выражение, само по себе уже являющееся богохульством. Такие Мессы допускаются Святым Престолом и многими епископами. Экстренно необходимо motu proprio со строгими нормами, запрещающими практику таких «ЛГБТ-Месс», поскольку они оскорбляют божественное величие, являются соблазном для верующих (малых сих) и несправедливостью по отношению к сексуально активным гомосексуальным особам, которые такими литургическими служениями утверждаются в своих грехах и чье вечное спасение, таким образом, подвергается опасности.

И все же ряд епископов, особенно в Соединенных Штатах, но также и в других местах, например — во Франции, поддержал верующих своей епархии, приверженных традиционной латинской Мессе. Что бы Вы сказали, чтобы воодушевить ваших собратьев-епископов? И как должны относиться верующие к своим епископам, многие из которых сами были удивлены этим документом?

Эти епископы проявили истинное апостольское и пастырское отношение, будучи «пастырями с запахом овец». Я хотел бы призвать этих и многих других епископов продолжать придерживаться такого благородного пастырского отношения. Пусть ни похвалы людей, ни страх перед людьми не движут ими, но только вящая слава Божья и бо́льшая духовная польза душам и их вечное спасение. Со своей стороны, верующие должны проявлять по отношению к таким епископам благодарность, сыновнее уважение и любовь.

Как Вы думаете, какой эффект будет иметь motu proprio?

Новое motu proprio папы Франциска в конечном счете представляет собой «пиррову победу» и будет иметь эффект бумеранга. Многие католические семьи и постоянно растущее число молодежи и священников, особенно молодых священников, участвующих в традиционной Мессе, не смогут позволить насилие над их совестью столь радикальным административным актом. Говорить таким верующим и священникам, что они должны просто подчиняться этим нормам, в конечном счете не срабатывает, потому что они понимают: призыв к послушанию теряет свою силу, если цель состоит в том, чтобы подавить традиционную форму литургии, великое литургическое сокровище Римской Церкви.

Mass in a Connemara Cabin by Aloysius O’Kelly (1883). На картине изображено тайное богослужение, совершающееся в хижине в ирландской деревушке во времена так называемых Penal Laws — карательных законов, с помощью которых  британские власти стремились утвердить статус англиканства как государственной религии, преследуя католиков.

Со временем, несомненно, возникнет всемирная цепь катакомбных Месс, как это всегда происходит во времена чрезвычайных ситуаций и преследований. Может быть, мы станем свидетелями эпохи тайных традиционных Месс, подобных той, которую так впечатляюще изобразил Алоизиус О'Келли в своей картине «Месса в Коннемаре (Ирландия) во времена карательных законов». Или, возможно, мы переживем пору, подобную той, которую описал святой Василий Великий, — то была пора, когда в IV веке традиционные католики подвергались преследованиям со стороны либерального арианского епископата. Святой Василий писал: «Молчат уста благочестивых, развязан всякий хульный язык, святое осквернено; здравомыслящие в народе бегут от молитвенных домов как от училищ нечестия и по пустыням со стенаниями и слезами подъемлют руки к Небесному Владыке. Конечно, и до вас достигло, что делается в большей части городов: народ с женами, детьми и даже старцами вне городских стен, под открытым небом совершают молитвы, с великим терпением перенося страдания от воздушных перемен и ожидая себе помощи от Господа». (Письмо 88 (92)).

Поразительное, гармоничное и совершенно стихийное распространение и непрерывный рост традиционной формы Мессы почти в каждой стране мира, даже в самых отдаленных краях, несомненно, является делом Святого Духа и истинным знамением нашего времени. Эта форма литургического служения приносит истинные духовные плоды, особенно в жизни молодежи и новообращенных в Католическую Церковь, поскольку многие из последних были привлечены к католической вере именно сияющей силой этого сокровища Церкви. Папа Франциск и другие епископы, которые будут исполнять его motu proprio, должны серьезно обдумать мудрый совет Гамалиила и спросить себя, не борются ли они на самом деле против дела Божьего: «И ныне говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо, если это предприятие или это дело от человеков – то оно разрушится; а если от Бога, то вы не сможете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками!» (Деян. 5:38-39). Пусть Папа Франциск пересмотрит, в свете вечности, свой радикальный и трагический поступок, и мужественно и смиренно откажется от этого нового motu proprio, вспомнив свои собственные слова: «Поистине, Церковь демонстрирует свою верность Святому Духу в той мере, в какой она не пытается контролировать или укротить Его». (Проповедь в католическом соборе Святого Духа, Стамбул, суббота, 29 ноября 2014 г.)

Сейчас многие католические семьи, молодежь и священники на всех континентах плачут из-за того, что Папа — их духовный отец — лишил их духовной пищи традиционной Мессы, которая так сильно укрепляла их веру и любовь к Богу, Святой Матери Церкви и Апостольскому Престолу. Они могут на какое-то время «[выйти] сеять в слезах, но с радостью пожнут» (Псалом 126:6).

Эти семьи, молодежь и священники могли бы обратиться к Папе Франциску с такими или подобными словами: «Святейший Отец, верните нам это великое литургическое сокровище Церкви. Не относитесь к нам как к детям второго сорта. Не оскорбляйте нашу совесть принуждением к единой и исключительной литургической форме, Вы, кто всегда провозглашал всему миру необходимость разнообразия, пастырского сопровождения и уважения к совести, — не слушайте тех представителей жесткого клерикализма, которые посоветовали вам совершить такое немилосердное действие. Будьте истинным отцом семейства, который „выносит из сокровищницы своей новое и старое“ (Мф. 13:52). Если Вы услышите наш голос, в день Вашего суда перед Богом мы станем Вашими лучшими заступниками».

перевод: Ирина Бандурист, Una Voce Russia

Епископ Афанасий Шнайдер. Проповедь на вотивной Мессе о Господе нашем Иисусе Христе Царе

Санкт-Петербург, церковь св. Станислава, 3 мая 2021 г.

Чтения: Кол. 1:12-20; Ин. 18:33-37

Слава Иисусу Христу!

Мои дорогие братья и сестры!

Иисус Христос  – Царь царей. Это истина нашей веры. Он Сам исповедал эту истину, как мы сегодня слышали, перед Пилатом, то есть перед представителем языческой и неверующей мировой державы, какой был Рим; и Он прямо сказал: да, Я — Царь. Это должна говорить и Церковь перед державами мира сего: да, Христос — Царь. Царство Иисуса — это царство, которое освобождает человека от различных форм рабства. А худшая форма рабства — это рабство греха. Это рабство является самым жестоким и опасным, потому что оно сковывает человеческий разум заблуждением, а человеческую волю — злом и, в конечном счете, ненавистью.

Грешный человек, а также человеческое общество часто выбирают своим царем не Христа, а других царей. Человек и человеческие общества не могут существовать без подчинения правителю. Когда человек или общество отказываются подчиняться Христу как своему Царю, они обязательно подчиняются, нравится им это или нет, другому царю, который не является Христом. Человек и человеческое общество не могут существовать и жить в нейтральной зоне, в зоне без царя. Часто люди и человеческие общества произносили эти мятежные и высокомерные слова, слова, в конечном итоге внушенные сатаной, противником Христа: «Мы не хотим, чтобы Христос был нашим царем!» («Regnare Christum nolumus!» — цитата из гимна старого бревиария). [Гимн вечерни на праздник Христа-Царя: «Scelesta turba clamitat: regnare Christum nolumus» — «вопиет злодейская толпа: «не хотим, чтобы Христос царствовал!» — прим. публ.]

Известный французский кардинал [Луи] Пи, живший в XIX веке, говорил: «Свержение Бога с Его престола на земле — это преступление, с которым мы никогда не должны смириться». «Отметьте последние слова, адресованные нашим Господом Своим апостолам: „Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак идите, научите все народы“. Заметьте, что наш Господь Иисус не говорит „всех людей, все семьи“, но — „все народы“. Он не просто говорит: „крестите детей, учите катехизису, благословляйте браки, уделяйте таинства, совершайте отпевание умерших“. Конечно, миссия, которую Он возлагает на апостолов, включает в себя всё это, но она включает в себя и нечто большее, поскольку она носит также и общественный и социальный характер. Христос — Царь народов» (Cardinal Pie, Works. VIII, с. 24-25).

В своей первой энциклике в 1939 году Папа Пий XII передал то же самое неизменное католическое учение о царстве Христа, в том числе и социальном, говоря: «В признании царственных прерогатив Христа и в возвращении людей и общества к закону Его истины и Его любви лежит единственный путь к спасению. […] Следуя возвышенному учению Христа, сформулированному Им Самим в двоякой заповеди любви к Богу и ближнему, миллионы душ достигли, достигают и достигнут мира» (энциклика «Summi Pontificatus», 22; 103).

Папа Пий XI повторяет извечное и неизменное учение Учительства Церкви по этой теме, говоря: «Было бы серьезной ошибкой утверждать, что Христос не имеет никакой власти в гражданских делах, поскольку в силу абсолютной власти над всеми существами, переданной Ему Отцом, всё в Его власти. Тем не менее, в течение Своей жизни на земле Он воздерживался от использования такой власти, и хотя сам Он пренебрегал владением земными благами или заботой о них, Он не вмешивался и не вмешивается сегодня в дела тех, кто ими владеет. „Тот, Кто дает царство небесное, не отнимает смертные царства“. [Гимн вечерни на праздник Богоявления: «Non eripit mortalia, qui regna dat cælestia». — прим. публ.] „В его власти находятся не только католические народы, не только крещеные... но и все те, кто находится за пределами христианской веры; так что поистине всё человечество подчиняется власти Иисуса Христа“ (Лев XIII, энц. «Annum Sacrum» от 25 мая 1899 г.)»

«Сказать, что Иисус Христос — только Бог отдельных людей или семей, но не Бог также народов и обществ, — значит сказать, что Он не Бог. Сказать, что христианство — это закон отдельного человека, а не закон также и коллективного человека, значит сказать, что христианство не божественно. Сказать, что Церковь является судьей только частной морали, но не имеет ничего общего с общественной моралью, значит сказать, что Церковь не божественна» (кардинал Пи).

Папа Пий X говорит: «Цивилизация – это не что-то, что нужно было бы еще изобретать, и Новый Град [Божий] не будет построен на туманных представлениях; он существовал и существует до сих пор: а это и есть христианская цивилизация, это и есть католическое общество (град). Такой град нужно только постоянно укреплять и восстанавливать против непрекращающихся атак безумных мятежников (безбожников). Всё должно быть восстановлено во Христе» («Notre Charge Apostolique», 15 августа 1910 г.).

XX век был отмечен систематическим исключением и отчуждением Христа как Царя от человеческого общества диктаторскими режимами атеистов. Однако первая политическая попытка такого исключения Христа-Царя из общества была предпринята уже во время Французской революции. Весь регион Франции, жители Вандеи, протестовали и провозгласили Царственное Сердце Христа своим Королем и применили законную самооборону. Это стоило жизни сотням тысяч людей, и они были первыми мучениками Христа-Царя в современную эпоху. Еще один замечательный пример — тысячи католиков, которые были убиты диктатурой масонов в Мексике в 20-х годах прошлого века из-за своей верности Царю Христу. Их отличительным возгласом было «Да здравствует Христос-Царь!», «¡Viva Cristo Rey!». Это было одновременно исповедание веры, своего рода пароль и последняя молитва на их устах в момент их мученической кончины.

Пусть многочисленные современные мученики Христа-Царя испросят нам благодать, чтобы Христос всегда был Царем в нашем сердце, в нашем разуме и в нашей воле; и чтобы мы смогли крепко желать и в пределах наших возможностей способствовать тому, чтобы Христос был Царем каждой души и Царем каждого человеческого общества на этой земле. Все современные мученики Христа-Царя, молитесь за нас. Да здравствует Христос-Царь! Аминь.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Епископ Афанасий Шнайдер. Проповедь на Мессе в IV воскресенье по Пасхе (Первое Св. Причастие)

Санкт-Петербург, церковь Лурдской Божией Матери, 2 мая 2021 г.

Чтения: Иак. 1:17-21; Ин. 16:5-14

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Святая Евхаристия — это таинство Божественной любви, sacramentum caritatis. Это таинство веры, mysterium fidei. Евхаристия — величайшее из всех чудес, совершенных Богом, miraculorum maximum. Евхаристия — это величайшее утешение, которое Бог дал нам здесь, на земле, в этой долине слез, потому что Евхаристия — это не святой предмет, Евхаристия — это Сам Господь, это Господь: Dominus Est! Он присутствует там истинно, реально и сущностно со Своим Телом, Кровью, Душой и Божеством.

«Иисус Христос нашел способ, через который Он смог, вознесшись на Небеса, тем не менее остаться здесь, на земле. Он установил достопоклонямое таинство Евхаристии, чтобы Он смог оставаться с нами и быть пищей нашей души; чтобы Он утешил нас и был нашим спутником здесь, на земле» (св. Иоанн Мария Вианней, Проповедь о Причастии).

В декрете, которым Папа Пий X разрешал маленьким детям причащаться, говорится следующее: «Страницы Евангелия ясно показывают, насколько особой была та любовь к детям, которую Христос проявил, когда Он был на земле. Ему было приятно находиться среди детей; Он обыкновенно возлагал на них руки; Он обнимал их; Он благословлял их. В то же время Он вознегодовал, когда ученики прогоняли детей; Иисус строго упрекал учеников такими словами: „Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Божие“. В этом ясно видно, как высоко Иисус ценил невинность детей и открытую простоту их душ, когда Он призвал к Себе маленького ребенка и сказал ученикам: „Говорю вам, если вы не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное… И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает“. Католическая Церковь, помня об этом, с самого начала заботилась о том, чтобы приводить детей ко Христу через евхаристическое Причастие, которое уделялось даже грудным младенцам» (Конгрегация обрядов, Декрет Quam singulari, 5 декабря 1910 г.)

Есть трогательный пример ребенка Первого Причастия. Это была маленькая девочка, которая жила сто лет тому назад в Ирландии, в городе Корк, ее звали «Нелли Святого Бога» и она умерла свято в 1908 году в возрасте четырех с половиной лет. Ее называли «Фиалкой Святого Причастия». Поскольку Нелли была тяжело больна, а ее мать умерла от туберкулеза, ее отдали для ухода в монастырь сестер-монахинь. Сестра-монахиня, которая ухаживала за Нелли, рассказала ей все о Всемогущем Боге и Его святой Матери, а также о том, как произносить молитвы. Нелли любила слышать о Них и о святых ангелах. Сестра-монахиня также рассказала ей все об Иисусе, живущем в дарохранительнице в храме, и в самый первый раз, когда она отнесла Нелли в часовню, где должны были выставлять Святые Дары, та указала на дарохранительницу и воскликнула: «Вот Он! Здесь Святой Бог!» С тех пор маленькая Нелли всегда знала, когда в Церкви совершалось евхаристическое поклонение, даже если ей никто об этом не говорил.

Когда епископ Корка услышал о маленькой Нелли и ее великой любви к Святому Богу, он сказал, что придет в монастырь и уделит ей святое Таинство миропомазания. Это произошло, и тогда Нелли захотелось принять свое Первое Святое Причастие. «Когда Святой Бог войдет в мое сердце? — спрашивала она. — О, я так тоскую по Святому Богу!» Маленькая Нелли очень хотела принять Иисуса в свое сердце. Однако, поскольку она только недавно отметила свой четвертый день рождения, ее считали для этого еще слишком маленькой. В те дни дети принимали Первое Святое Причастие в возрасте одиннадцати или двенадцати лет. Однако маленькая Нелли не только поняла, что к ней придет Иисус. Она знала Его лучше, чем многие взрослые. Нелли справилась с этим, попросив, чтобы сестра-монахиня и те, кто принял Иисуса в Святом Причастии, подошли прямо к ее постели, чтобы она могла поклоняться Ему в них, а затем они могли вернуться в часовню, чтобы закончить благодарение.

Эллен Орган (Нелли Святого Бога)

24 августа 1903 г. — 2 февраля 1908 г.

Однажды в монастырь приехал один священник, и ему рассказали всё о маленькой Нелли и ее страстном желании причаститься. Он рассказал епископу о ней, и епископ попросил его оценить Нелли. Священник затем посетил ее и, подробно побеседовав с ней, понял, что она действительно готова принять Иисуса в Святом Причастии, хотя ей было всего лишь четыре года. Он попросил разрешения у епископа, и епископ с готовностью согласился. Монахини сшили ей маленькое белое платье, сделали вуаль и венок. Затем Нелли привезли в часовню монастыря для ее Первого Причастия. Это было 6 декабря 1907 года, в первую пятницу Адвента и в праздник святого Николая, покровителя детей. Она провела всю ночь, готовя свое маленькое сердце к приему Иисуса, и этот момент наконец настал. Сестра-монахиня описала сияние на лице маленькой Нелли, когда она приняла Первое Причастие: «Черты ее лица сияли, как если бы великий свет в ее сердце отражался в ее лице». Ребенок, казалось, полностью погрузился в чудо, которое только что получил. Больше, чем многие другие, Нелли поняла слова Иисуса, сказавшего: «Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:55-56).

Святое Причастие — это лучший дар, который Иисус может сделать нам. «Однажды в Китае молодой коммунист пытался расположить к себе одного из своих друзей-католиков, говоря ему: „Какие подарки дает вам ваш священник? Он не дает вам ни одежды, ни обуви“. Мальчик-католик расстегнул рубашку и спросил своего друга: „Ты видишь то, что у меня в сердце?“ „Конечно, нет“, — ответил молодой коммунист. „Хорошо, — сказал мальчик-католик, — позволь мне сказать тебе, что священник дарит мне то, что мне нужно в моем сердце. Когда я принимаю Святое Причастие, священник питает меня хлебом ангелов. Одежда, которую обещает мне твоя партия, изнашивается; табак обратится в дым, но дары, которые я получаю от священника, я возьму с собой на небо. Это подарки, которые вы упустили из виду“» (L. Lovasik, Treasury of Catechism Stories, Tarentum PA 1965, n. 92).

Святое Причастие — это небо, пришедшее в наши души. В XIX и XX веке в Соединенных Штатах жила Энни Джонс, темнокожая женщина, она умерла в Нью-Йорке в 1940 году. Все с любовью называли ее мамой Джонс, потому что она была для всех матерью. В конце своей жизни она начала принимать наставления в католической вере. Особенно ее впечатлило Святое Причастие. Когда ей было 107 лет, она приняла свое Первое Святое Причастие. И тогда она сказала: «Всю свою жизнь, более ста лет, я планировала оставить вас всех и отправиться на небеса; но сегодня священник принес мне небо» (L. Lovasik, Treasury of Catechism Stories, Tarentum PA 1965, n. 348).

«Иисус находится в таинстве Евхаристии, чтобы помочь нам прийти в Небо, найти в Его Присутствии и Его любви помощь, в которой мы нуждаемся, чтобы очиститься Его Драгоценной Кровью в Святой Жертве Мессы и питаться в Святом Причастии. Мы должны приучить себя видеть Иисуса в таинстве таким, каким Он есть на самом деле, живым человеком с сердцем, наполненным любовью и нежностью. Иисус в Евхаристии — настоящая личность, которая любит нас и желает, чтобы мы пришли к Нему как к Тому, Кого мы любим больше всех» (св. Петр Джулиан Эймар).

Будем «иметь великую любовь к Иисусу в Его Божественном таинстве Любви. Евхаристия, святое Причастие — это божественный оазис в пустыни этой земной жизни. Это небесная манна для нас путешественников к вечности. Это Святой Ковчег. Это жизнь и рай любви на земле» (св. Петр Юлиан Эймар). Аминь.

Епископ Афанасий Шнайдер. Проповедь на Мессе в день св. Екатерины Сиенской

Москва, большая часовня кафедрального собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, 30 апреля 2021 г.

Чтения: 2Кор. 10:17-18, 11:1-2; Мф. 25:1-13

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Дорогие братья и сестры! Сегодня Церковь отмечает праздник святой Екатерины Сиенской. О впечатлении, которое произвела однажды речь этой святой, свидетельствуют слова Папы Римского: «Смотрите, братия, как недостойны становимся мы в нашей робости перед Господом: эта женщина нам служит укором. Ей было бы к лицу робеть там, где мы уверены, а вышло наоборот: в нашем смущении она не знает страха и ободряет нас».

«Церковь находится ныне в такой нужде, что нужно отказаться от самого себя, чтобы ей помочь, — говорит святая Екатерина, обращаясь к духовенству. — Когда видишь, что ей можно оказать пользу, нельзя стоять в стороне и говорить: „Я не сохраню там своего покоя“. Теперь будет ясно, действительно ли вы прониклись желанием истинной церковной реформы, ибо если это так, то выходите из своего леса и выступите на поле сражения». Мы слышим эти слова сегодня и мы думаем и чувствуем, что они так же актуальны.

Екатерина продолжала дело реформы Церкви, к чему неустанно призывала Папу: «Потребуйте, чтобы священники постарались управиться с собой и направить себя к святой и доброй жизни; насадите в том саду цветы благовонные, пастырей и правителей, которые были бы истинными служителями Христа, которые не имели бы иной цели, как славу Божию и спасение души… Сколько мирян служат им [священнослужителям] к посрамлению, ведя добрую и святую жизнь! Но видно, что верховное и вечное Милосердие хочет осуществить посредством силы то, что не творится во имя любви; Оно попускает, чтобы имущества и земные блага были отняты у Невесты Христовой (Церкви), желая этим указать, чтобы Святая Церковь вернулась к своему первому состоянию, когда она была бедна, смиренна, кротка, целомудренна. Такова она была в то святое время, когда она домогалась лишь славы Божией и спасения душ и имела попечение лишь о делах духовных, а не о светских. Ибо с тех пор, как она стала устремлять свой взор более на мирское, на зримое, чем на духовное, дело стало идти всё хуже и хуже. Видите, вот почему Господь допустил в Своем правосудии столько преследований и тревог для Церкви. Но ободритесь, Отец, и не бойтесь того, что случилось или еще случится, ибо Господь всё это делает, чтобы возвратить Церкви ее прежнее совершенство для того, чтобы в этом оплоте паслись овцы, а не волки, пожирающие то, что должно было принадлежать Господу. Бодритесь во Христе, ибо я уповаю, что Его помощь и полнота божественной благодати будут с Вами, если Вы поступите, как сказано. Среди войны вы обретете полный мир, среди гонений — полнейшее согласие; не человеческой силою, но святою добродетелью Вы сокрушите видимых демонов в образе нечестивых людей и невидимых, никогда над нами не дремлющих».

В другом своем письме Екатерина пишет Папе в истинном духе евангельского дерзновения: «Простите мою смелость и всё, что я вам говорила и говорю сейчас! — меня вынудила Вам высказать драгоценная, первородная истина. Ее именем я говорю, и вот чего, Святейший Отец, она от Вас требует: чтобы Вы учинили суд над обилием нечестивых дел, творимых теми, кто питается и пасется в саду Святой Церкви. В силу того, что Господь Вам дал власть и Вы ее приняли, Вы обязаны применять к делу добродетель и могущество Ваше, и, если бы Вы не захотели им пользоваться, лучше было бы для Вас отречься от того, что Вы приняли, больше было бы от этого пользы для славы Божией и для спасения Вашей души».

Святая Екатерина заявляла, что дело реформы Церкви требует от Папы не только готовности пострадать за Христа и за истину, но и энергичной борьбы. Для этой борьбы нужен меч — ненависть к пороку и любовь к добродетели. «Вот этот меч, Отец мой, прошу я Вас пустить в дело. Пришло для Вас теперь время обнажить этот меч, который состоит в том, чтобы ненавидеть порок в Вас самих, в пастве Вашей и в служителях Святой Церкви... Итак, отсеките порок. Екатерина, Ваша дочь». Какая смелость, какая мудрость — небесная, можно сказать. Эта женщина, святая Екатерина… можно только удивляться и восхищаться, что Господь дал такую святую!

Хотим учиться у святой Екатерины мужественно, горячо и искренне любить Христа и Церковь. Пусть укрепят нас слова святой Екатерины, которые мы читаем в ее книге «Диалог о Божественном Промысле»: «Движим милосердием, Ты, Господи, омыл нас Кровью. Движим милосердием Твоим, Ты хотел беседовать с нами, Твоими созданиями. О, безумие любви! Тебе было мало воплотиться, но Ты хотел и умереть за нас!.. О милосердие! Мое сердце растворяется, думая о Тебе: ибо, куда бы я ни обратилась, я не нахожу ничего, кроме милосердия» (гл. 30). Аминь.

Епископ Атаназиус Шнайдер. Значение низших служений в литургии

I. Происхождение: Сам Бог устанавливает подобающее Ему поклонение

1. Принцип Божественного закона в литургии

О природе священной литургии, то есть поклонения Богу, сам Бог говорил с нами в Своем Святом Слове, а Церковь объясняла ее в своем торжественном Учительстве. Первый из основных аспектов литургии заключается в следующем: Сам Бог говорит людям, как они должны чтить Его; иными словами, именно от Бога исходят конкретные нормы и законы, согласно которым должно — в том числе и внешне — развиваться поклонение Его Божественному Величию.

Человек воистину ранен первородным грехом, и по этой причине ему свойственны гордость и невежество, а еще в большей степени — искушение и склонность ставить себя на место Бога в центре богослужения, то есть практиковать самопоклонение в его различных скрытых и явных формах. Поэтому для подлинного поклонения Богу необходимы литургические законы и нормы. Их мы находим в Божественном Откровении, в писаном Слове Божием и в Слове Божием, переданном Церковью.

Божественное Откровение передает нам богатое и подробное литургическое законодательство. Целиком посвящена литургическому закону одна из книг Ветхого Завета — Левит, а частично также и книга Исхода. Отдельные литургические нормы ветхозаветного культа имели лишь временное значение, поскольку их смысл состоял в том, чтобы стать прообразом, указывающим на поклонение Богу, которое достигнет своей полноты в Новом Завете. Однако есть некоторые элементы, сохраняющие свою действительность всегда: во-первых, сам факт необходимости литургического законодательства; во-вторых, то, что законодательство, связанное с поклонением Богу, подробно и богато; и, наконец, то, что это поклонение происходит в соответствии с иерархическим порядком. Конкретно этот иерархический порядок представляется как трехчастный: первосвященник — священник — левит; в Новом Завете, соответственно: епископ — пресвитер — диакон / служитель.

Иисус пришел не для того, чтобы отменить закон, но чтобы исполнить его (ср. Мф. 5:17). Он сказал: «Доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится всё» (Мф. 5:18). Это особенно актуально для поклонения Богу, поскольку поклонение Богу составляет первую заповедь Декалога (ср. Исх. 20:3-5). Предназначение всего творения таково: ангелы, люди и даже неразумные существа должны восхвалять и поклоняться Божественному Величию, как гласит Богом данная молитва «Свят»: «Небеса и земля полны славы Твоей» (ср. Ис. 6:3).

2. Иисус Христос, верховный пример поклонения Отцу и верховный служитель литургии.

Первым и наиболее совершенным примером поклонения Отцу является Иисус Христос, воплощенный Сын Божий. Его спасительное дело имело своей главной целью воздать честь и славу Отцу вместо грешного человечества, неспособного оказывать Богу достойное и приемлемое поклонение. Восстановление истинного поклонения Богу и возмещение Божественному Величию, оскорбленному бесчисленными формами извращения поклонения, составляло главную цель Воплощения и дела Искупления.

Поставив Своих апостолов истинными священниками Нового Завета, Иисус оставил Свое священство Своей Церкви, а вместе с ним — и публичное богослужение Нового Завета, кульминацией которого является приношение Евхаристической жертвы. Он учил Своих апостолов Духом Святым, что богослужение Нового Завета должно быть завершением богослужения Ветхого Завета. Таким образом, апостолы передали свою власть и свое литургическое служение в трех степенях, то есть в трех иерархических чинах, по аналогии с тремя степенями служителей культа Ветхого Завета.

Верховный исполнитель литургии — Христос (по-гречески hó liturgós). Он содержит в Себе и осуществляет полноту поклонения Богу, даже в самых незначительных функциях. К этому факту могут также быть отнесены и следующие слова Христа: «Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27). Христос — служитель; он также является по преимуществу «диаконом». То же самое и с епископом, как высшим носителем литургического служения Христова. Епископат включает в себя все служения и службы публичного богослужения: служение пресвитерства, служение диаконата, служение малых чинов, то есть также и служение министрантов. Во время Понтификальной Мессы в соответствии с древней формой Римского обряда епископ надевает все облачения, в том числе и одежды малых чинов. В отсутствие всех низших служителей епископ сам выполняет все литургические функции пресвитера, диакона и даже малых чинов, то есть служителей алтаря. Также пресвитер сам выполняет все литургические функции диакона и малых чинов, то есть служителей алтаря, в отсутствие диакона, но некоторые функции диакона могут в его отсутствие выполнять субдиакон, носители малых чинов или служители алтаря.

3. Предание апостолов

Апостольское предание усмотрело в тройном иерархическом порядке Церкви исполнение типологии тройного иерархического порядка богослужения в Ветхом Завете. Об этом свидетельствует нам Папа святой Климент I, ученик апостолов и третий преемник апостола Петра.

В своем послании к Коринфянам святой Климент представляет литургический порядок, установленный Богом в Ветхом Завете, как образец правильного порядка иерархии и богослужения каждой христианской общины. Говоря о богослужении, он заявляет: «Мы должны в порядке совершать все, что Господь повелел совершать в определенные времена. Он повелел, чтобы жертвы и священные действия совершались не случайно и не без порядка, но в определенные времена и часы. Также где и через кого должно быть это совершаемо, Сам Он определил высочайшим Своим изволением, чтобы все совершалось свято и благоугодно, и было приятно воле Его. Первосвященнику дано свое служение (liturghíai), священникам назначено свое дело, и на левитов возложены свои должности (diakoníai); мирской человек (ho laikòs ànthropos) связан постановлениями для народа (laikóis prostágmasin )». (1Клим. 40:1-3.5)

Папа Климент понимал, что принципы этого порядка, установленные Богом в Ветхом Завете, должны продолжать действовать и в жизни Церкви. Наиболее очевидное отражение этого порядка следует искать в литургической жизни, в публичном богослужении Церкви. Таким образом, святой Понтифик делает такой вывод применительно к жизни и богослужению христиан: «Каждый из вас, братья, пусть благодарит Бога за свое собственное положение, храня добрую совесть и с благоговением не преступая определенного правила служения своего (kanón tes leiturghías)» (1Клим. 41:1).

Позже (ср. 1Клим. 42:1) Папа Климент описывает иерархию Нового Завета, содержащуюся в самом Господе Иисусе Христе и конкретизированную в миссии апостолов. Эта реальность соответствует порядку (táxis), желаемому Богом. Здесь святой Климент использует те же термины, которыми он ранее описывал литургический и иерархический порядок Ветхого Завета.

С первых веков Церковь осознавала, что богослужение должно происходить в соответствии с порядком, установленным Богом, в соответствии с примером Божьего порядка, указанного в Ветхом Завете. Следовательно, чтобы выполнять какую-либо задачу в публичном богослужении, необходимо было принадлежать к иерархическому чину. Следовательно, христианское богослужение, то есть Евхаристическая литургия, совершалось в иерархическом порядке лицами, официально назначенными для этой цели. По этой причине те, кто исполнял богослужение, составляли сан — священный сан, разделенный на три степени: епископат, пресвитерат и диаконат, аналогичный трем уровням служителей ветхозаветного богослужения — первосвященнику, священникам и левитам. Папа святой Климент в I веке обозначал службу ветхозаветных левитов словом «диакония» (1Клим. 40:5). Таким образом, мы можем определить здесь основу древней церковной традиции, которая, начиная с V века, обозначает христианского диакона словом «левит», например, в Constitutiones Apostolicae (2, 26:3) и в трудах Папы Льва Великого (ср. Ер. 6:6; Ер. 14:4; Sermo 59:7; 85:2).

4. Диаконат

4.1. Диаконы как левиты Нового Завета

Очень ясное и важное свидетельство этого параллелизма между иерархическими степенями Ветхого и Нового Заветов можно найти в обрядах рукоположения. Тексты обрядов рукоположения восходят к очень древним временам, как видно в случае Traditio Apostolica, а затем в Сакраментариях Римской Церкви. Эти тексты и обряды оставались практически неизменными в своих основных формулах на протяжении многих веков, вплоть до наших дней. Префации или посвящающие молитвы всех трех сакраментальных санов ссылаются на иерархический и литургический порядок Ветхого Завета.

В обряде епископской хиротонии древнего Римского Понтификала читаем такое важное утверждение: «Славе Божией подобает служение священных чинов» (gloriae Tuae sacris famulantur ordinibus). Древний Понтификал прямо проводит параллель между Аароном, первосвященником, и епископским чином; в новом Понтификале есть только общая отсылка к этому. В пресвитерском рукоположении в обоих Понтификалах явно упоминаются семьдесят старейшин — помощников Моисея в пустыне. Что касается диакона, то в древнем Понтификале Римской Церкви прямо говорится, что диаконы носят имя и должность ветхозаветных левитов: «quorum [levitarum] et nomen et officium tenetis». Древний Понтификал заявляет еще более ясно: «Будьте избраны на левитскую должность» (eligimini in levitico officio). Новый Понтификал в обряде рукоположения также сравнивает диакона с левитами.

В ветхозаветном культе левиты совершали целый ряд вторичных литургических служений в помощь священникам. Перед диаконами стояла та же задача, что и перед левитами, о чем свидетельствует молитвенная вера и литургическая практика Церкви с первых веков. Любой, кто не получил торжественного назначения на богослужение, не мог выполнять никаких литургических функций, даже если эти функции были второстепенными или просто вспомогательными. Эти второстепенные и вспомогательные функции выполняли диаконы, новозаветные левиты, которые не считались священниками. Так Церковь всегда верила и молилась: диакон рукоположен «non ad sacerdotium, sed ad ministerium» («не для священства, но для служения») (Traditio Apostolica, 9). В той же Traditio Apostolica (начало III века) говорится также: «Диакон получает не дух, в котором участвует священник, но дух, подчиняющийся власти епископа» (п. 8).

4.2. Разъяснение Папы Бенедикта XVI о диаконате

Папа Бенедикт XVI внес доктринальные и канонические разъяснения относительно диаконата. В Motu proprio Omnium in Mentem от 26 октября 2009 года Верховный Понтифик исправил текст канонов 1008 и 1009 Кодекса Канонического Права. В прежнем тексте канона 1008 говорилось, что все священнослужители, принимающие таинство рукоположения, выполняют служения обучения, освящения и управления «в лице Христа Главы» (in persona Christi Capitis). В новой формулировке того же канона было удалено выражение in persona Christi Capitis и упоминание тройного служения (tria munera). В канон 1009 добавлен третий абзац:

«Те, кто состоит в чине епископа или пресвитера, получают миссию и способность действовать в лице Христа Главы, в то время как диаконы получают силу служить народу Божьему (vim populo Dei serviendi) в диаконии литургии, слова и благотворительности».

Учительство Церкви внесло это необходимое разъяснение, чтобы диаконат понимался как с доктринальной, так и с литургической точки зрения таким образом, который больше соответствует апостольской традиции и великому преданию Церкви. Св. Фома Аквинский сказал, что диакон не имеет власти учить, то есть у него нет «munus docendi» в строгом смысле слова. Существует разница между характером проповеди епископа или священника, с одной стороны, и проповедью диакона, с другой. Диакон может проповедовать только «per modum catechizantis»; а «modus docendi», т. е. доктринальное изложение Евангелия и веры, принадлежит епископу и пресвитеру, — сказал св. Фома (ср. S. th. III, 67, 1, ad 1).

Что касается иерархического порядка в церкви, Тридентский Собор провел четкое различие между священниками и теми, кого называют служителями. Таким образом, Собор утверждает: «Помимо священства, в Католической Церкви есть и другие, бо́льшие и меньшие чины» (ср. Сессия XXIII, Каноны о таинстве священства, кан. 2). «В Католической Церкви есть иерархия, установленная Божественным характером и состоящая из епископов, пресвитеров и служителей» (ср. там же, кан. 6). Слово «служители», безусловно, в первую очередь включает диаконов, и из процитированного канона 2 можно также вывести, что малые чины также включены в иерархию, хотя они не принадлежат к служебному священству, как епископат и пресвитерат. Диаконы не являются «жертвоприносителями», они не священники, и по этой причине великое предание Церкви не считало диаконов ординарными служителями таинств крещения и уделения Святого Причастия.

Всё предание Церкви, как восточной, так и западной, всегда утверждало следующий принцип: диакон подготавливает, помогает, оказывает помощь литургическому действию епископа или пресвитера (см., например: Didascalia Apostolorum, 11). Уже Первый Вселенский Собор в Никее недвусмысленно подтвердил эту истину и эту практику, почерпнутую из предания, говоря: «Этот великий и священный Собор узнал, что в некоторых местах и городах диаконы уделяют священникам благодать Святого Причастия (gratiam sacrae communionis). Ни канонические нормы (regula, kanòn), ни обычай не позволяют тем, кто не имеет власти приносить жертву (potestatem offerendi), причащать Телу Христову тех, кто имеет власть приносить жертву» (кан. 18). Диакон служит в лице епископа и пресвитеров единому и неделимому священству, точно так же, как левиты служили первосвященнику и священникам Моисея.

II. Принадлежность к сакраментальному чину и иерархии без участия в служебном священстве

5. Диаконат и малые чины

Не будучи на самом деле священником, диакон, тем не менее, принадлежит к сакраментальному и иерархическому чину. Этот факт выражает истину о том, что подчиненные или вспомогательные литургические функции также принадлежат единственному истинному священнику Иисусу Христу, поскольку Он, осуществляя Свое священство через Жертву Креста, стал слугой, служителем, «диаконом». Ибо во время Тайной вечери Христос сказал своим апостолам, священникам Нового Завета: «Я среди вас, как служащий (ho diakonòn)» (Лк. 22:27), то есть как «диакон». Для оказания помощи во время литургии, то есть функций, не требующих должной священнической власти, по Божественному распоряжению в Церкви было установлено сакраментальное рукоположение — диаконат. Литургические функции диакона, за исключением провозглашения Евангелия, со временем были распределены среди других служителей алтаря, для которых Церковь создала не-сакраментальные рукоположения, особенно субдиакона, чтеца и аколита. Следовательно, принцип, согласно которому все литургические функции, не требующие надлежащей священнической власти, по закону и природе принадлежат общему священству верующих, недействителен.

Более того, это утверждение противоречит принципу, установленному в Божественном Откровении в Ветхом Завете, в котором Бог установил (через Моисея) чин левитов для низших и не-священнических функций, а также в Новом Завете, в котором Он установил (через апостолов) для этой цели, т. е. для не-священнических функций в литургии, чин диаконов. Литургическое служение диакона также содержит в себе низшие или самые скромные литургические функции, поскольку они выражают истинную природу его чина и его имени: слуга, диáконос. Этими более низкими или более скромными литургическими функциями могут быть, например, приносить к алтарю свечи, воду и вино (субдиакон, аколит), совершать чтения (субдиакон, чтец), присутствовать при экзорцизме и читать экзорцистские молитвы (экзорцист), наблюдать за церковными дверями и звонить в колокола (привратник). Во времена апостолов все эти низшие функции во время богослужения осуществляли именно диаконы, но уже во II веке Церковь мудрым расположением, используя силу, которой наделил ее Бог, начала оставлять за диаконами высшие не-священнические литургические функции и открыла, так сказать, сокровище диаконата, распределяя его богатство, расчленяя сам диаконат и тем самым создавая малые чины (ср. Dom Adrien Gréa, L’Église et sa divine constitution, préface de Louis Bouyer de l’Oratoire, ed. Casterman, Montréal 1965, p. 326).

Таким образом, в течение долгого времени количество диаконов могло оставаться небольшим за счет увеличения числа других низших служителей. В первые века Римская Церковь из уважения к преданию апостолов не хотела превышать число диаконов, равное семи. Так, в III веке Папа Корнилий писал, что в Римской Церкви семь диаконов (ср. Евсевий Кесарийский, Церковная история, I, 6:43). Еще в четвертом веке провинциальный синод в Неокесарии (между 314 и 325 гг.) установил ту же норму (ср. Mansi II, 544). Отец Адриан Греа дал такое духовно и богословски глубокое объяснение органической связи между диаконатом и другими малыми или низшими чинами: «По мере того, как дерево Церкви росло, эта главная ветвь диаконата, подчиняющаяся божественным законам роста, расцвела и разделилась на несколько ветвей, которыми были чин субдиаконов и другие малые чины» (op. cit., p. 326).

В чем может быть причина замечательной плодовитости диаконата, от которого родились малые чины? Согласно о. Греа, ответ заключается в том, что между священством и служением существует существенная разница. Мы можем видеть это существенное различие в том факте, что только священство действует в лице Христа Главы (in persona Christi Capitis). С другой стороны, служение диаконата не может этого сделать, как повторил Папа Бенедикт XVI в Motu proprio Omnium in Mentem. Священство просто и неделимо по своей природе. Священство нельзя передать частично, хотя им можно обладать в различной степени. Священством обладает епископ как глава и пресвитер как участник. По сути, священство нельзя расчленить (ср. Dom Gréa, op. сit., р. 327). С другой стороны, служение полностью находится в ведении диаконата и неограниченно открыто для участия в нем, поскольку все многочисленные функции служителей направлены на священство, которому они должны служить. Божественная мудрость запечатлела характер делимости литургического служения, которое не является строго священническим, и обосновала его в сакраментальном диаконате, оставив, однако, Церкви свободу распределять, в соответствии с потребностями и обстоятельствами, не-сакраментальным образом, различные части диаконата, которые обретаются в малых чинах, особенно в служениях чтеца и аколита.

Догматически определяя установленную Богом структуру иерархии, Тридентский Собор выбрал термин «служители» наряду с терминами «епископ» и «пресвитеры», избегая термина «диаконы». Вероятно, Собор хотел включить в термин «служители» как диаконат, так и малые чины, чтобы косвенно сказать, что малые чины являются частью диаконата. Такова формулировка канона 6 сессии XXIII: «Если кто скажет, что иерархия в Католической Церкви, состоящая из епископов, пресвитеров и служителей, не есть божественное установление, да будет анафема». Таким образом, можно сказать, что низшие или малые чины, такие как лекторат и аколитат, по божественному установлению берут свое начало в диаконате, но по установлению церковному были сформированы и распределены по нескольким степеням (см. Dom Gréa, loc. cit.).

6. Историческое развитие малых чинов

Как свидетельствует Тертуллиан, уже во II веке в богослужении особую роль играют чтецы как стабильная категория литургических служителей (см. Praescr. 41). Еще до Тертуллиана святой Иустин упоминает тех, кто имеет право читать Священное Писание в Евхаристической литургии (ср. 1 Аpol. 67:3). Уже в третьем веке в Римской Церкви существовали все малые и главные чины последующего церковного предания, о чем свидетельствует письмо Папы Корнилия 251 года: «В Римской Церкви сорок шесть пресвитеров, семь диаконов, семь субдиаконов, сорок два аколита, пятьдесят два экзорциста, чтеца и привратника» (Евсевий Кесарийский, Церковная история, VI, 43, 11).

Необходимо принять во внимание, что эта иерархическая структура с её различными степенями не могла быть нововведением, но отражала традицию, поскольку три года спустя Папа Стефан I написал святому Киприану Карфагенскому, что в Римской Церкви нет нововведений, сформулировав известное выражение: «nihil innovetur nisi quod traditum est» (у Киприана, Ep. 74). Евсевий Кесарийский описал отношение Папы Стефана I, которое, безусловно, характеризовало его предшественников, Римских Понтификов, следующими словами: «Stephanus nihil adversus tradionalem, quae iam inde ab ultimis temporibus obtinuerat, innovandum ratus est» («Стефан решил не одобрять никакие нововведения против предания, которое он принял от прежних времен») (Церковная история, VII, 3:1).

В таком важном аспекте, как иерархическая структура, существование пяти степеней служителей ниже диаконата не могло быть нововведением против предания в середине III века. Таким образом, мирное существование этих степеней ниже диаконата предполагало более или менее длительную традицию и должно было восходить в Римской Церкви, по крайней мере, ко II веку, то есть непосредственно к послеапостольскому времени. Согласно свидетельству всех богослужебных документов и Отцов Церкви начиная со II века и далее, чтец, а затем и другие низшие литургические служители (привратник, экзорцист, аколит, субдиакон), принадлежали к духовенству, и эта должность была возложена на них через посвящение (ordinatio), хотя и без возложения рук. Восточная Церковь использовала и до сих пор использует два разных выражения. Для священных рукоположений епископата, пресвитера и диаконата употребляется слово «хиротония» (cheirotonía), а для посвящения малых церковнослужителей (иподиаконов, аколитов, чтецов) — «хиротесия» (cheirotesía). Чтобы обозначить, что функции нижестоящих по сравнению с диаконом служителей определенным образом содержатся в служении самого диакона и происходят от него, Церковь также приписала низшим литургическим служителям термин «ordo» (чин), тот же термин, с помощью которого обозначаются иерархические служители сакраментального чина, хотя и со спецификацией «малые чины», чтобы отличать их от трех «бóльших чинов» (диаконат, пресвитерат, епископат), которые имеют сакраментальный характер.

III. Жест разрыва и обязывающая сила традиционной практики

7. Актуальная ситуация с малыми чинами

С первых веков, в течение почти 1700 лет, Церковь непрерывно обозначала литургических служителей ниже диаконата как в литургических, так и в канонических книгах термином «чин» (ordo). Эта традиция продолжалась до motu proprio Папы Павла VI Ministeria Quaedam 1972 года, которым были упразднены малые чины и субдиаконат, а вместо них были созданы «служения» чтецов и аколитов для продвижения активного участия верующих-мирян в литургии, несмотря на то, что такое мнение не находит конкретной поддержки в текстах Второго Ватиканского Собора. Эти служения чтеца и аколита получили затем квалификацию «служение мирян». Более того, распространилось утверждение, что литургическое служение чтеца и аколита является выражением, присущим общему священству мирян. На основании этого аргумента нельзя привести убедительные основания для исключения женщин из официального служения чтеца и аколита.

Этот аргумент, однако, не соответствует постоянному мнению Церкви (perennis sensus Ecclesiae), поскольку до Папы Павла VI Церковь никогда не учила, что литургическое служение чтеца и аколита является выражением, присущим общему священству мирян. Не только непрерывное предание Вселенской Церкви запрещало женщинам выполнять литургическое служение чтеца и аколита, но и канонический закон Церкви запрещал женщинам получать посвящение в малые чины или фактически выполнять соответствующее служение, не получив такого посвящения.

Жестом большого и явного разрыва с непрерывным и вселенским преданием как Восточной, так и Западной Церкви стало то, что Папа Франциск своим motu proprio Spiritus Domini от 10 января 2021 года изменил кан. 230 § 1 Кодекса Канонического Права, разрешив женщинам доступ к литургически установленному служению лектората и аколитата. Однако этот разрыв с непрерывным и вселенским церковным преданием, установленный Папой Франциском на уровне закона, был осуществлен или допущен его предшественниками Папами Павлом VI, Иоанном Павлом II и Бенедиктом XVI еще раньше на уровне практики.

Еще одним логическим следствием было бы предложение требовать сакраментального диаконата для женщин. Тот факт, что Папа Бенедикт XVI подтвердил традиционное учение, согласно которому диакон не имеет власти действовать в лице Христа Главы (in persona Christi capitis), будучи посвященным не в священство, а в служение, дал некоторым богословам повод требовать на основании этого аргумента возможности рукополагать женщин в диаконы. Они утверждают, что, поскольку диакон не несет в себе служебного священства, запрет на священнические рукоположения — окончательно подтвержденный Папой Иоанном Павлом II в документе Ordinatio Sacerdotalis от 1994 года — по их мнению, не распространяется на диаконат.

Следует сказать, что сакраментальное диаконское рукоположение женщин шло бы вразрез со всем преданием Вселенской Церкви, как Восточной, так и Западной, и противоречило бы установленному Богом церковному порядку, поскольку Тридентский Собор догматически определил следующую истину: установленная Богом иерархия состоит из епископов, священников и служителей, то есть, по крайней мере, также из диаконов (см. Сессия XXIII, кан. 6). Более того, известный литургист Эме Жорж Мартиморт убедительными историческими и богословскими доказательствами опроверг теорию и утверждение о существовании сакраментального женского диаконата (см. Les diaconesses. Essai historique, Roma 1982; см. также: Gerhard Ludwig Müller, «Können Frauen die sakramentale Diakonenweihe gültig empfangen?», in Leo Cardinal Scheffczyk, ed., Diakonat und Diakonissen, St. Ottilien 2002, стр. 67–106).

Богословский аргумент, согласно которому служение чтеца и аколита присуще общему священству мирян, противоречит принципу, установленному Богом уже в Ветхом Завете, который гласит: чтобы выполнять любое, даже более скромное, служение в публичном богослужении, служащему необходимо получить стабильное или священное поручение. Апостолы сохранили этот принцип, установив посредством Божественного Откровения чин диаконов по аналогии с ветхозаветными левитами. Этот факт также очевиден из намеков Папы Климента I, ученика апостолов (ср. op. cit.). Церковь первых веков, а затем и непрерывное предание сохранили этот богословский принцип богослужения, который гласит, что для совершения любой службы у алтаря или публичного богослужения необходимо принадлежать к чину служителей, назначенных для таких функций особым обрядом под названием «посвящение» или «рукоположение» (ordinatio).

По этой причине Церковь еще во II веке начала распределять те или иные литургические обязанности диакона, то есть новозаветного левита, между различными служителями или малыми чинами. Допуск к богослужению без принятия малых чинов всегда считался исключением. Вместо малых чинов у алтаря могли служить взрослые мужчины или мальчики. В этих случаях мужской пол определенным образом заменял малое не-сакраментальное посвящение, поскольку диаконское служение и все другие малые чины, входившие в диаконат, не являлись священническими служениями. Мужской пол, однако, был необходим, потому что, в отсутствие посвящения в малые чины, это последнее звено, связывающее на уровне символа низших литургических или замещающих служителей с диаконатом. Другими словами, мужской пол низших литургических служителей был связан с принципом левитского литургического богослужения, которое, в свою очередь, было строго направлено к священству и в то же время подчинено ему и предназначалось по Божественному установлению в Ветхом Завете для мужского пола.

Иисус Христос, собственно «диакон» и «служитель» всех общественных богослужений Нового Завета, был мужчиной. По этой причине вселенское и непрерывное двухтысячелетнее предание Церкви как на Востоке, так и на Западе закрепило за публичным литургическим служением мужской пол в сакраментальном чине епископата, пресвитерата, диаконата и также в малых чинах или низших служениях, таких как служения чтеца и аколита. Женский пол находит свою модель служения в Пресвятой Деве Марии, Матери Церкви, которая обозначила себя словом «раба», ancilla (латинское), doúle (греческое) — эквивалент мужского «diákonos». Примечательно, что Мария не сказала: «Я диаконисса Господня», но «Я раба Господня».

Богослужение женщин в Евхаристической литургии в качестве чтецов, аколитов и прислуживающих у алтаря было полностью исключено из богословских рассуждений всего ветхозаветного и новозаветного предания, а также двухтысячелетнего восточного и западного предания Церкви (см. цитируемое исследование Мартиморта). Были некоторые исключения в закрытых женских монастырях, где монахини могли читать чтение; тем не менее, они читали не в пресвитерии или святилище, а за закрытой решеткой, как было, например, в некоторых обителях картузианок (см. Martimort, op. cit., pp. 231ff.).

Провозглашение Священного Писания во время Евхаристической Жертвы никогда не было доверено Церковью лицам, которые не состояли, по крайней мере, в малых чинах. Вселенский Второй Никейский Собор запретил противоположный обычай, заявив: «Порядок (táxis) должен быть сохранен в святынях, и Богу угодно, чтобы различные задачи священства выполнялись с усердием. Поскольку некоторые, приняв духовный постриг с детства, без какого-либо другого возложения рук епископом (me cheirotesian labòntas) читают с амвона во время Евхаристической литургии (super ambonem irregulariter in collecta legentes; по-гречески: en te synaxei) вопреки священным канонам (по-гречески a-kanonìstos), мы приказываем, чтобы с этого момента это больше не разрешалось» (кан. XIV).

Эта норма всегда сохранялась Вселенской Церковью и особенно Римской Церковью до момента, следующего за литургической реформой после Второго Ватиканского Собора, когда мирянам, то есть тем, кто не состоял в бóльших или малых чинах, было разрешено публично читать чтение также на торжественных мессах, и постепенно это было разрешено даже женщинам. Желая сохранить принцип великого предания, которое требовало, чтобы литургические службы выполнялись служителями малых чинов, Тридентский Собор настоятельно рекомендовал епископам обеспечить, «дабы служения священных чинов от диакона до остиария [привратника], достохвально принятые Церковью от апостольских времен, осуществлялись только теми, кто находится в соответствующем чине» (см. Сессия XXIII, Декрет о реформе, кан. 17). Собор разрешил даже женатым мужчинам быть посвященными в малые клирики: «Если не будет целибатных клириков, чтобы исполнять служения первых четырех из меньших чинов, то могут быть поставлены и женатые» (loc. cit.). В римской литургии более древней, или экстраординарной формы провозглашение чтения в Евхаристической литургии может быть совершено только теми, кто состоит либо в малых, либо в бóльших чинах; действительно, по сей день, епископы всё еще уделяют малые чины в общинах, которые придерживаются usus antiquior. Данная форма римской литургии сохраняет сей принцип, переданный с апостольских времен и подтвержденный Вторым Никейским Собором в VIII веке и Тридентским Собором в XVI веке.

IV. Марианский характер роли женщин в богослужении

8. Служение малых чинов и священство Христа

Иисус Христос, единственный истинный Первосвященник Божий, одновременно является верховным диаконом. В определенном смысле можно сказать, что Христос также является верховным субдиаконом, Христос является верховным аколитом и экзорцистом, Христос является верховным чтецом и привратником, Христос является верховным прислужником в литургии, поскольку всё существование Христа и Его дело спасения были смиреннейшим служением. Следовательно, Его священство в служебном священстве Церкви должно также включать в себя низшие литургические функции или самые скромные литургические служения, такие как служение чтеца или аколита. По этой причине диаконат со своими функциями входит в таинство рукоположения и косвенно включает в себя также низшие литургические ступени с их функциями, которые всегда по праву назывались «чинами» (ordines), хотя формально не являются сакраментальными.

Вот еще одна богословская причина того факта, что Вселенская Церковь никогда не допускала женщин к публичному литургическому служению, даже в малых чинах чтеца или аколита. В жизни Христа можно увидеть, как Он выполнял функцию чтеца (когда Он читал Священное Писание во время богослужения в синагоге, ср. Лк. 4:16). Можно сказать, что Христос выполнял функцию привратника (остиария), когда изгонял торговцев из храма Божьего (ср. Ин. 2:15). Христос часто выполнял функции экзорциста, изгоняя нечистых духов. Функции субдиакона или диакона выполнял Христос, например, во время Тайной вечери, препоясываясь фартуком раба и омывая ноги апостолам, которые во время той же Вечери были поставлены Им истинными священниками Нового Завета (ср. Тридентский Собор, сессия XXII, глава 1).

Малые и низшие литургические служения также относятся к величию и природе служебного священства и таинства рукоположения. Было бы ошибкой, человеческой и мирской мыслью, утверждать, что только высшие литургические функции (провозглашение Евангелия, произнесение слов Пресуществления) принадлежат служебному священству, в то время как низшие и более скромные литургические функции (произнесение чтения и прислуживание у алтаря) присущи общему священству верных мирян. В Царстве Христовом нет различения, нет конкуренции за обладание большей силой в осуществлении богослужения; скорее, всё сосредоточено в реальности и в необходимости смирения, согласно образцу Христа — Вечного Первосвященника.

Отец Греа оставил нам следующие замечательные размышления: «Когда епископ или священник выполняет какую-либо функцию простого служения, он делает это со всем величием, которое его священство придает его действиям. Божественный глава епископов, Сам Иисус Христос, не пренебрегал действиями низших служителей, вознося всех к величию Своего первосвященства. Он, священник в полноте священства, которое получил от Отца (Пс. 109:4; Евр. 5:1-10), хотел освятить в Своем лице функции низших служителей. Выполняя эти низшие функции, Иисус возвысил их до достоинства Своего первосвященства. Снизойдя до этих низших служебных функций, Он не уменьшил и не унизил их». (loc. cit., стр. 109).

Все литургические службы в святилище Церкви представляют Христа, верховного «диакона», и поэтому, согласно постоянному мнению Церкви (perennis sensus ecclesiae) и ее непрерывному преданию, как бóльшие, так и малые литургические службы совершаются лицами мужского пола, которые состоят в сакраментальном чине епископа, пресвитера и диакона или в низших служениях алтаря, особенно — чтеца и аколита.

Общее священство, с другой стороны, представлено теми людьми, которые во время литургии собираются в нефе церкви, представляя Марию, «рабу Господню», Которая принимает Слово и делает Его плодоносным в мире. Пресвятой Богородице никогда не хотелось исполнять, и Она никогда не исполняла функцию чтеца или аколита в литургии первоначальной Церкви, а ведь Она была бы наиболее достойна для такого служения, будучи всесвятой и непорочной. Участие в литургии по образцу Марии — это наиболее активное и плодотворное литургическое участие, возможное со стороны общего священства и особенно со стороны женщин, поскольку «Церковь видит в Марии высшее проявление женского гения» (Папа Иоанн Павел II, Письмо женщинам, 10).

✠ Атаназиус Шнайдер, епископ-помощник Архиепархии Святой Марии в Астане